Яков Длуголенский - Жили-были солдаты

— Пей.

— А остальным? — строго спросил Карымшаков.

Неизвестный тут же повесил табличку: «Обед».

Тогда рядовой Карымшаков молча отстранил стакан и коротко сказал неизвестному:

— Уходи.

Неизвестный посмотрел на Карымшакова с невыразимой грустью.

Факт четвёртый: странное происшествие на почте.

По словам заведующей, рядовой Карымшаков трижды на дню отправлял одну и ту же бандероль и она трижды непонятным образом выскакивала из опломбированного и опечатанного почтового мешка обратно. По свидетельству заведующей, Карымшаков отбивался от настырной бандероли двумя руками. Однако — и это заведующая твёрдо помнит — бандероль в итоге победила: Карымшаков сунул её под мышку и, чуть ли не рыдая, ушёл.

И наконец, факт пятый, самый необъяснимый и последний.

Недели через две в поведении незнакомца неожиданно наступил разительный перелом:

в случае появления дождя зонт раскрывался теперь не только над Карымшаковым, но и над остальными; газированная вода отпускалась не только Карымшакову но и другим;

прежняя надпись на ящике — «Бесплатные услуги. Чистим сапоги» — сменилась другой: «Каждый солдат сам обязан чистить свои сапоги».

— Кто тебе этот дядька? — с удивлением спрашивали солдаты. — Родственник?

— Дальний, — отвечал Карымшаков. — Иллюзионист из нашего сельского цирка.

— Выходит, и газировка у него не настоящая, и зонты, и ящик для сапог?

— Это всё настоящее. У иллюзионистов всё настоящее, — успокаивал Карымшаков.

Фактов, как видим, скопилось более чем достаточно, и капитан Насибулин решил по душам поговорить с подчинённым.

Однако рядовой Карымшаков опередил его. Он пришёл сам, тихий и взволнованный, и сказал:

— Товарищ капитан, разрешите обратиться по личному вопросу?.. Не могли бы вы устроить мне экзамен по сольфеджио?.. — В руке рядовой Карымшаков держал маленькую тыквочку. — А то без этого он никак не уезжает.

После столь удивительной просьбы капитан Насибулин, естественно, не мог не спросить: кто не уезжает, куда не уезжает и почему?

Пришлось рядовому Карымшакову объяснить всё.

— Как вы знаете, товарищ капитан, родом я с предгорий Копетдага. У нас там есть и горы, и оазисы, и пустыни. Земля древняя, удивительная и во многом ещё загадочная. До сих пор считалось: родина джиннов — Аравия. Однако профессор Семёнов, с которым я до армии вёл археологические раскопки и который обучил меня игре на нескольких музыкальных инструментах, но, к сожалению, не успел обучить нотной грамоте, утверждал, что родина джиннов — Копетдаг. Я этому не верил. Теперь верю.

Месяц назад я получил из дома посылку: урюк там, кишмиш, вяленая дыня и так далее. И ещё маленькая тыквочка. К тыквочке была приложена записка. От мамы. «Дорогой мой и ненаглядный Рахим…» В общем, сами знаете, как они все пишут.

— Знаю, — сказал капитан.

— «Абрикосы и виноград в этом году хорошо уродились, хлопок и того лучше. Кланяются тебе отец, сёстры твои Фатима и Гюльсары и твой младшенький братик Пулат». Тот ещё фрукт, товарищ капитан, я вам доложу. «Будешь есть кишмиш и урюк — обязательно поделись с товарищами…» Просто смешно, товарищ капитан. Как это она себе представляет? Я залезу с головой под одеяло и стану тайком от всех есть кишмиш?.. А дальше в записке вот что: «Ещё посылаю тебе эту маленькую тыквочку. Открой её, когда будешь один». Слово «один» три раза подчёркнуто синим карандашом. Мама у меня бухгалтер. Товарищ капитан! Хотя маму свою я иногда критикую, но всё равно люблю.

— Понимаю, — сказал капитан.

— А если критикую Пулатика… В общем, с него всё и началось.

Сидел он однажды, выдалбливал тыквочку и вдруг говорит:

— Думаю, нашего Рахима уже наградили.

Папа читал газету. Мама пекла лепёшки. Сёстры Фатима и Гюльсары собирались на танцы.

— Чем наградили? — не сразу понял отец.

— Орденом. Сначала ранили, а потом наградили. — Но, увидев, что сказанул что-то не так, поправился: — Ну… может, сначала наградили, потом ранили.

Видно, мысль о ранении прочно засела ему в голову.

Мама, конечно, в слёзы. Сёстры тоже. Папа взялся за ремень:

— Думай, что говоришь!

Однако дело своё Пулатик сделал.

Мама заявила, что вот только допечёт лепёшки и уезжает ко мне. Сёстры заявили, что тоже. Пулатик сказал, что папа всё время дерётся и потому он тоже с ним не останется, и пошёл укладывать свои вещи: бронетранспортёр, тыквочку, резинового ишака, велосипед.