Станислав Востоков - Дзын

Тогда Маша легонько прикрывает глаза, чтоб мышца не устала. Будто дремлет.

— А теперь ни о чем не думай. Чтоб голова пустая стала.

— У нее и так голова пустая, — ворчит Златорукий из-за помидора. — По сложению тройка.

— Да? — открывает глаза Машка и становится похожа на трехведерный закипающий самовар, — а пятерка по письму? Или забыл?

— Дак случайность, — махает хлебом Златорукий. Помидор он уже доел.

— Закрывай, закрывай глаза-то, — говорит Костя. — И не думай.

Машка закрывает глаза и сильно старается не думать. Брови хмурит, носом двигает — это она мысли отгоняет. Только пока она одну мысль выпроваживает, на ее место обязательно какая-нибудь другая забирается. И Маша тогда ее думать начинает. А когда спохватывается, уже поздно, мысль целым раздумьем становится. Во всю голову.

— Не, — вздыхает Маша и открывает глаза. — Не могу. Я думать привыкла.

— Да и как же не думать? — удивляется из-под плаката слесарь. — Если мы ни о ком думать не будем? Кто об нас подумает? Президент Путин? А коли он тоже ни об чем думать не будет. А? И прощай Россия-матушка?

— Закрывай-ка глаза, — снова говорит Костя. — Ты в речке купаться любишь?

— А-то! — отвечает Маша с ящика. — Только не сейчас. Летом.

— Ну, представь, что теперь лето. Представила?

Маша кивает. Представила, мол.

— И ты лежишь себе в речке. У берега.

Маша представила, как она лежит летом в речке у берега, и как маленькие рыбы пощипывают ее за ноги. А над водой качает крыльями крачка и кричит.

— А голова под водой? — интересуется Маша.

— Под водой, только нос торчит.

Ага, значит, над головой качает крыльями крачка и кричит, только ее не слышно, потому что голова под водой.

— А голова у тебя пустая. Вода через нее, как через трубу проходит. С одной стороны вливается. А уж с другой выливается. Течет.

Маша почувствовала, что и впрямь у не вместо головы — труба. Вода унесла все мысли, а вместо них приплыли караси и стали удивляться. Это ж надо лежит в реке человек, а вместо головы — труба!

— Ну, как, — спрашивает Костя. — Есть мысли-то?

— Не-а, — отвечает Маша. — Нету. Вместо них караси.

Златорукий заволновался. Как это? У его дочки в голове караси? И так-то голова пустая. Ни о чем не помнит. По сложению тройка. И еще караси!

Это хорошо, — говорит Крыжовников. — Мысль, она к земле тянет. С мыслью далеко не улетишь. Ну, теперь взлетай потихоньку.

Караси в Машиной голове забили хвостами и со всех ног бросились в речную глубину. Маша поднялась над водой и вдруг услышала крик речной крачки, в котором имелось много удивления по поводу летающего человека. Запоздалый карась подполз по-пластунски к краю трубы и с высоты трех метров ахнул в речку.

Мастер Златорукий выронил бутерброд и принялся жевать челюстями теплый воздух слесарной. Не меняя сидячего положения, его дочь приподнялась над ящиком.

— Э! Э! Э! — сказал слесарь. Почему-то ничего кроме этого странного звука он произнести не смог. Только это и повторял: — Э! Э! Э!

— Ух! — сказала Машка, продолжая, между тем жмуриться. — Легко-то как!

— Теперь будешь летать в свободное время, — вроде бы похвалил ее Костя. — А у нас как раз и обед кончился. Ты лучше во дворе летай. Там простору больше.

Маша кивнула и вылетела на улицу.

Слесарь Златорукий медленно поднялся с табуретки, подошел к двери и, протянув руки к небу, сказал:

— Э! Э! Э!

Глава райцентра Никифор Никифорович Подберезовиков был настоящей головой своего района. А район был, вроде бы, его телом, и жить друг без друга эти части не могли. Поэтому Никифор Никифорович, понятно, хотел поближе узнать свое тело-район и тех, кто в нем проживает. И в этом был, конечно, громадный плюс Подберезовикова.

Никифор Никифорович считал, что должен лично знать всех граждан, проживающих в его районе. И его все должны знать, Никифора Никифировича Подберезовикова. А если все будут друг друга знать, то район станет похож на одну большую семью. Все станут друг другу, вроде как родственники, и за все дела будут браться сообща, вместе. Тогда район превратится в один из лучших, и Никифора Никифоровича переведут работать в Кремль, чтоб он и нашу страну сделал не самой последней.

К своей цели Никифор Никифорович шел твердым размашистым шагом. Глядя, как уверенно глава ведет район в лучшие, жители района удивлялись: "Что за фамилия у нашего главы-то? Подберезовиков? Надо бы Буревестников! Или Альбатросов!"