Петер Брок - Тео Носик и Генерал

Наконец Тео поднялся. Подошел к окну. И глазам своим не поверил. В Хагенберге, городе угольных шахт, такого и в помине не было. Каморка Бруно и опыты в Доме пионеров отодвинулись вдруг куда-то далеко-далеко. Право, даже смотреть весело на этот Ингельсбах! Отсюда, из окна, можно было окинуть взглядом весь небольшой городок. Его окружали леса, а над ними волновался океан облаков. То тут, то там их пробивали лучи октябрьского солнца, и тогда лес вспыхивал всеми осенними красками. Ярко-красные черепичные крыши и голубоватые шиферные стены старых домов казались свежевыкрашенными. Их нарядные светлые фронтоны зубчатой каймой выделялись на темном фоне лесов. А на всех окнах цветы!

«Жители здесь, наверно, соревнуются, кто лучше украсит свой дом», — подумал Тео. Даже на самых маленьких газончиках между домами пышно разрослись пестрые цветы. Интересно, а для школьного двора тоже хватило? Во всех направлениях от центра городка разбегались узкие улочки и переулки. Тео тут же захотелось побродить по городу, может, даже заблудиться.

— Вот красота! Как будто здесь всегда праздник, — обернулся он к матери.

Фрау Носс улыбнулась. Она была очень рада, что Тео снова с ней. Ей так не хватало сына эти три месяца. Но сказать об этом тринадцатилетнему мальчугану она бы никогда не решилась. Еще вообразит невесть что.

Тео рос без отца. Фрау Носс была для своего сына одновременно и матерью и отцом. Но если в доме требовалась мужская сила, или перегорали пробки, или барахлил приемник, Тео был тут как тут:

— Здесь нужен мужчина!

Он считал делом своей чести по-товарищески помогать матери, в чем мог.

Конечно, фрау Носс понимала, как поначалу будет недоставать сыну друзей из Хагенберга. «Хорошо хоть, что ему нравится городок, — думала она. — Остальное приложится. Вот начнет ходить в школу…»

Выйдя с матерью из дому, Тео остановился. Кажется, лежал бы здесь на улице половичок, он еще раз как следует вытер ноги… хотя только позавчера почистил ботинки. Таким умытым и нарядным показался ему этот Ингельсбах.

— Не собираешься ли ты ждать трамвая? — спросила фрау Носс. — Стоять пришлось бы довольно долго.

— Смех! — ответил Тео и подставил матери руку калачиком. — У нас в Ингельсбахе все топают пешком!

Мать, улыбаясь, взяла его под руку, и они зашагали по улице в сторону рынка. Тео, разглядывая дома по левую и по правую сторону узенькой улицы, спросил:

— А если пожар, дома раздвигать, что ли? Пожарникам здесь не проехать!

— До вчерашнего дня так и было, — не растерялась фрау Носс, — а с сегодняшнего пожары тушат с вертолетов.

И, засмеявшись, она ущипнула Тео за локоть. Он взвизгнул так громко, что прохожие удивленно оглянулись на нового ингельсбаховца.

От площади, где стоит фонтан под охраной Нептуна, почтенного покровителя морей с трезубцем в руке, улицы расходятся в трех направлениях. Разошлись здесь и пути фрау Носс и Тео. Мать отправилась, как обычно, на телефонную станцию, а Тео в первый раз пошел в новую школу. Однако, когда навстречу ему попадались ребята, он принимал совершенно независимый вид, словно всю жизнь ходил именно в эту школу. И даже, как все ингельсбаховские мальчишки, ловко балансируя, прошелся по кромке тротуара. Не показывать же каждому встречному-поперечному, что умираешь от любопытства!

В 7-ом «Б» ребята сияли сегодня, будто сидели не в школе, а в театре: они слушали свою учительницу, читавшую им на редкость увлекательную историю.

Шел последний урок немецкого перед осенними каникулами. По традиции в последний учебный день фрау Хёфлих доставляла своему классу радость, читая по выбору ребят какую-нибудь интересную книжку. Трудно сказать, кто при этом получал больше удовольствия — дети или учительница. Во всяком случае, все единодушно сходились на том, что никто в школе не читает так выразительно, как фрау Хёфлих. Ире́на Турм, самая маленькая и грациозная девочка в классе, предложила книгу Марка Твена; остальные с восторгом приветствовали ее идею, и вот уже более получаса они вместе с Томом Сойером и Гекльберри Финном крадутся за старым индейцем Джо.

Тайна, окружающая старика, наконец раскрыта. Но что произойдет с кладом, который нашел Том?

Фрау Хёфлих читала:

— «…Стой, руки прочь!»

Она прервала чтение. Из какой-то парты что-то упало и медленно покатилось по полу. Альфред Хо́льман нагнулся. «Да ведь это она вовсе не мне, — понял он наконец и залился краской. — Это же Тому! Глупо, что я струсил из-за этой капсулы». И он выпрямился с независимым видом. Но, взглянув на фрау Хёфлих, увидел, что лоб ее прорезала складка. Правда, она не сказала ни слова и, перевернув страницу, продолжала читать.