Радий Погодин - Красные лошади (сборник)

Козёл Розенкранц для разминки бодал футбольные ворота. На одном роге у него красовалась соломенная шляпа женской модели с ленточкой. Он её для устрашения надел. Борода синяя — где только синьку нашёл. Один бок цвета столовского выплеснутого борща как был, так и остался. На другом боку поперечные полосы стали чаще — Розенкранц ещё раз прислонился к свежеокрашенному забору.

— Люди! — восклицал Розенкранц. — И животные! Не опасайтесь! Я этого претендента в первоклассники шибко бодать не стану. Пободаю маленько, а потом Гришку-зачинщика бодну. Виданное ли дело, люди и уважаемые домашние животные, а также птицы и курицы, чтобы ещё даже не школьники, а просто вольные малыши верх брали над заслуженным в драках козлом?

Тут собаки и кошки, а также прочие зрители расступились. Куры закудахтали. Воробьи зачирикали.

На стадион вышел Пестряков. Молчаливый, в майке с буквой «В», что означало «Валерий», которую он сам пришил. В кепке козырьком и в новых ботинках. Трусы у Пестрякова Валерия были белые. В руках он держал красную тряпку.

Козёл Розенкранц подпрыгнул, как прыгают козлы и щенки, сразу на четырёх ногах. Потом сел и захохотал обидным и отвратительным смехом.

— Это и есть боец! Ха-ха! Пестряков Валерка!.. Люди и уважаемые домашние животные, я же ему сколько раз поддавал. И пряники у него отнимал, и конфеты. Ну охо-хо-хо. Ну хи-хи-хи. Тяжело мне от смеха… Ну я не могу — слабну…

— Что было, то было, — сказал Пестряков Валерий. — Но теперь хватит. Теперь я буду с тобой биться.

Пестряков Валерий встал в очерченный круг, вперился в козла сильным взглядом. Козёл Розенкранц, вихляясь и кашляя от смеха, отправился на своё место. Бой должен был начаться по взмаху Гришкиной руки.

Дачники присмирели. Пожилые старушки бросились было Пестрякова Валерия уговаривать, даже по затылку шлёпать, чтобы спасти его от беды, так им казалось. Но Пестряков Валерий объяснил сурово:

— Если мы, будущие первоклассники, будем бояться козла, какие из нас моряки вырастут и пилоты? Какие из нас будут доктора и рабочие, а также колхозники?

Старики и старушки под его сильным взглядом смутились. А бабка Наташа, самая бойкая из старух, заявила:

— И то…

Только дядя Федя, дядя Павел и Гришка за Пестрякова Валерия не опасались. Хотя…

— Всё-таки легковат, — сказал дядя Павел.

— Излишне серьёзен, — сказал дядя Федя.

— Ничего, — сказал Гришка, — сдюжит. — Скомандовал: — Приготовились? — и взмахнул рукой.

Козёл Розенкранц побежал вперёд на лёгкой скорости с хохотком.

— Пестряков, поворачивайся ко мне спиной. Я тебя бодну в мягкое, на котором трусики.

Прицелился козёл Розенкранц бодать, а Пестряков Валерий даже с места не сошёл, только изогнулся ловко и дёрнул козла за бороду. А когда удивлённый козёл проскочил мимо, поскольку инерция при промахе действует в направлении движения, Пестряков Валерий его ещё и за хвост дёрнул. Развернулся козёл Розенкранц. Пестряков ему красной тряпкой машет.

— Зрители! — закричал козёл. — Что же это такое получается? — И, уже осердившись, полетел бодать изо всей силы.

Но Пестряков Валерий за один миг до соприкосновения с Розенкранцевыми рогами отшагнул в сторону и опять красной тряпкой дразнит.

— Ну, Валерка! Ну, Пестряков!.. Не будет тебе пардону…

Помчался козёл на Валерия. Из ноздрей пар.

Валерий подпрыгнул. Проскочил козёл под Валерием. Развернулся — и снова. Пригнул голову для удара. А Валерий опять подпрыгнул. Но и козёл не прост, остановился как вкопанный, задумал Пестрякова Валерия на рога поймать.

— Пестряков, не быть тебе отличником! Я тебя сейчас в детскую больницу определю. В нервную палату.

Но Пестряков Валерий, падая, ухватил козла за рога — сел ему на спину. Будто под ним не козёл Розенкранц, а козёл гимнастический.

Что тут было!

Скачет козёл, как необъезженный конь. На передние ноги встаёт, задними лягает. На задние встаёт — передними в воздух тычет. Головою трясёт. А Валерий вцепился, будто приклеился, не отрывается и не падает. Несётся козёл Розенкранц по кругу, то вдруг затормозит резко, то вбок прянет. Дачники заливаются. Собаки лают, кошки орут. Курицы кудахчут. Петухи кукарекают. Только пожилые старички и старушки молчат — всё ещё за Валерия опасаются. Шофёры проезжие от смеха мычат, как быки по весне. А парень-шофёр с раздвижными плечами смеяться уже не может.

— Теперь в самый раз спрыгивать и валить козла на бок, — говорит дядя Федя.