Анатолий Мошковский - Синева до самого солнца, или Повесть о том, что случилось с Васей Соломкиным у давно потухшего вулкана

— Бабочек? Да ты что?

— А почему ж нет? Их поймать не просто. А какие есть красивые! Даже взрослые охотятся…

— Ну и пусть охотятся, а мы ещё глупые дети! — вдруг обиделся на маму Вася, пальнул в воздух из пистолета и быстро-быстро побежал в тёмную чащу парка, куда редко заходят люди и куда совсем недавно скрылся от них ёжик, похожий на маленький танк.

Это был очень скучный день в Алькиной жизни.

Отец, спавший на балконе, проснулся рано, задолго до завтрака, и дёрнул за ногу Альку. Алька открыл глаза, зевнул и подосадовал: уж слишком хорошо спалось. Отец звал Альку побегать с ним трусцой по дорожкам парка и вдоль моря: он считал, что главное в жизни — главней даже, чем счёт в сберкассе! — хорошее самочувствие. Отец запросто купался в очень холодной воде и Альку заставлял; тот, естественно, не хотел, и тогда отец громко, с чувством отчитывал его: «Если ты мой сын, ты должен пересилить себя! Должен… Ясно? Думаешь, это пустяк? От таких пустяков всё будет зависеть в твоей жизни. Не полезешь в воду — не буду уважать тебя. Хватит с меня Ромки». Вспомнив всё это, Алька кое-как поднялся, потёр кулаками глаза и огляделся: мать ещё спала, тихо посапывая, и одеяло на её животе мерно поднималось и опускалось.

Алька вышел на балкон и увидел блестящую синюю полосу моря и спокойное, сияющее, но ещё не жаркое солнце. Оно уже стояло довольно высоко, и справа от их корпуса сумрачно и сонно высились неосвещённые зубцы Кара-Дага.

— Давай, давай, одевайся, — поторопил его отец.

Они спустились по лестнице. Вокруг ни души.

— Ну, наследник, побежали!

Они долго бегали по аллеям парка и вдоль моря: отец — впереди, Алька — чуть сзади. Бегали не быстро и не тихо, а как положено, согнув в локтях руки и размеренно дыша. Перед купанием отдохнули. Альке очень не хотелось лезть в ледяную воду, однако неохоты он не показал, потому что хорошо знал, что скажет отец. Ежась, морщась и дрожа, но так, чтобы отец этого не заметил, Алька полез в воду. Отец натянул на голову зелёную шапочку, решительно кинулся в море и быстро поплыл к бую. Алька, до самого сердца пронзённый холодом, с гримасой отвращения на лице двинулся следом и доплыл до буя. Они ухватились за него.

— Как у тебя дела с Васей? — неожиданно спросил отец.

— Да никак… Маленький он ещё…

— Не обижай его и не ссорься с ним, — строго сказал отец.

— Почему? — не мог удержаться от вопроса Алька.

— А зачем с ним ссориться? Какой толк? Ведь он безобидный добрый мальчик… Ты знаешь, кто его отец?

— Он в журнале работает и даже здесь что-то строчит на машинке.

— Это его дело. — Отец довольно холодно посмотрел на Альку. — Всякий живёт по-своему. Если работает здесь, значит, так надо. Напрасно работать никто не будет. А его сына не нужно обижать.

Алька кивнул.

Они вместе вернулись на берег, и отец шумно похлопал Альку по груди, приговаривая:

— Вот так надо всегда! Не раздумывать и быть выше своих капризов… Надо с утра до вечера быть в спортивной форме! Чтобы голова работала чётко, чтобы всегда быть в хорошем настроении и чувствовать, что живёшь!

Потом они позавтракали, и пошла на весь день непереносимая скука. А Алька не привык скучать. Вечером, когда мать ушла в гости к какой-то своей новой знакомой, а Тайка с братом пропадали невесть где, Алька, ни с кем ещё не познакомившись, сидел на балюстраде и глядел на море.

— Слушай, Аль, — подошёл к нему отец и положил руку на его плечо. — Я вижу, ты захандрил. Так вот тебе одно задание, можно сказать, секретное, спецзадание… Понимаешь ли, хочется мне здесь, как дома, на Волге, поесть свеженькой рыбки, не привык я без неё. Под Кара-Дагом есть рыбаки, и у одного из них, а точней, у Семёна, он с рыжими усами, можно купить по сходной цене свеженькую — прямо из моря — рыбку, но купить так, чтобы никто не видел. Попросим, чтобы в столовой изжарили, и на весь наш стол.

— Как же я куплю незаметно? — сказал Алька. — Там, наверно, будут и другие рыбаки.

— Этого я не знаю… Сумей. — На него настойчиво смотрели сквозь большие очки чуть иронические, но твёрдые отцовские глаза.

— А может, вместе сходим? — Уж очень Алька боялся, что не выполнит это отцовское спецзадание.

— Двоим там нечего делать. Я тебя уже давно учил: действуй, сообразно быстро меняющейся обстановке.

И Алька понял: теперь ему не отвертеться, не уклониться от задания: отец в этом деле беспощаден и не примет никаких отговорок и оправданий. Иногда Алька даже побаивался, как бы опять не угодить в неприятную историю. Он безоговорочно верил в отца и всё-таки…