Андрей Усачёв: Приключения «Котобоя»

Разошлись по домам уже под утро. А команда осталась на яхте.

— Может, и мне такой завести, — вздохнул Афоня, глядя, как Шустер забирается спать в сапог.

— Лучше поищи валенок, — сказал Котаускас. — В следующий раз отправимся на Северный полюс!

Есть на Белом море деревня Котьма. Люди из неё уехали в город. А коты остались. Трудно им поначалу пришлось, но со временем пообвыкли: кто шерсть прял да носки вязал, кто огород стал сажать, а кто и рыбачить начал. Море-то под боком. А где море, там и рыба. А где рыба, там и кот! — так раньше старики говорили.

Кот Шлында сидел на крылечке своей избы, когда появился старпом с Котобоя Афоня.

Афоня тащил за собой санки со здоровенными валенками.

— Ты чё, деда Мороза обокрал? — оживился Шлында.

— Нет, у Черныша выменял. У него от хозяина остались.

— Ну, и на что они тебе? Лето ведь.

— Мы на Северный полюс собираемся.

— А-а, — понимающе кивнул Шлында. Но когда валенок проехал мимо, покрутил лапой у виска.

Идея плыть на Северный полюс возникла так…

Капитан Котаускас предложил пойти за рыбой к Исландии, потому что там самая жирная селёдка. Афанасий возразил, что самая жирная селёдка — норвежская. Потому что Норвегия — севернее. Ведь чем севернее, тем вода холоднее, а рыба — жирнее.

Спор грозил перейти в драку. Но вмешался младший матрос Шустер:

— Самая жирная селёдка на Северном полюсе. Потому что Северный полюс севернее всего! — заявил он. И вопрос был решён.

Котаускас придирчиво осмотрел валенки. Левый был с дыркой.

— А поновее не нашлось?

— Зато размер пятидесятый. В животе жать не будет, — ответил Афоня. — А дырка, она для вентиляции!

Шустер, ночевавший в сапоге, менять свой сапог на валенок не стал. А просто притащил шерстяной носок. Котаускас и Афоня дружно сморщили носы:

— Ффу! Псиной пахнет!

Носок был из собачьей шерсти.

Готовились к плаванию основательно. Притащили санки, коловорот и массу тёплых вещей. Всё это выглядело диковато. Лето стояло жаркое. И загоравшие на берегу кошки хихикали:

— Эй, морячки, вы не в Анталию собираетесь?!

Котаускас, из принципа ходивший в шапке-ушанке, старался не обращать на них внимания: — Ничего… Зато на полюсе тепло будет!

Плавание началось отлично. Дул попутный ветер, и вскоре Котобой вышел в открытый океан.

Прошёл день, второй, третий, пятый, седьмой. Котаускас стал нервничать:

— Впереди должна быть Земля Франца Иосифа, а её нет. Ёксель-моксель-таксель-брамсель!

— Значит, компас сломался, или мы проспали, — предположил Афоня.

— А может, мы и полюс проспали, таксель-брамсель? — заволновался Шустер.

Тревога охватила всех. Котаускас даже спал с биноклем. А впередсмотрящий Шустер не слезал с мачты — еду ему подавали наверх.

Был полярный день. Солнце плавало по небу кругами, не заходя за горизонт. Спящих котов разбудил крик Шустера:

— Киты летят! Киты летят!

— Кажется, младший матрос сошёл с ума, — пробормотал Афоня. Но, выйдя на палубу, застыл, как заливная рыба…

— Это косатки, — сказал Котаускас.

— Кэп, давай догоним их и уточним курс, — предложил Шустер.