Саадул Кануков - Девочка из Ленинграда

Она чувствовала, как кто-то тормошил ее за плечо, слышала чей-то голос, кажется Люсин, но никак не могла открыть глаз. Наконец ей это удалось, и она увидела склонившуюся над ней Люсю с прилипшими ко лбу прядками волос.

— Рая! Прошу тебя, собери все силы… Сделай это через «не могу»! Осталось немного…

Рая не знала, что с ней было: не то она действительно уснула на ходу, не то впала в обморок. Но голова теперь была ясной, и все мышцы как бы налились силой. Она быстро поднялась. Бабушка сидела на снегу.

— Милые доченьки, теперь я отдохнула: сама пойду потихоньку, вы только поддерживайте меня.

Как раненый солдат, она обняла Раю и Люсю за плечи, и они пошли…

И вот наконец она, спасительная Барсова гора!

В ней оказалось нечто вроде пещеры, а в пещере — добрая охапка сухих дров. И ветки на полу. На них девушки тотчас посадили бабушку, и Люся начала колдовать над костром. Дело это, наверное, ей уже привычное. Быстро вспыхнул язычок пламени, с каждой секундой он становился все длиннее и шире, и вот уже загораются дрова, все жарче и жарче становится пламя.

Откуда-то появляется большая консервная банка, Люся выходит из пещеры и возвращается со снегом. Раздвигает поленья, ставит между ними банку, и все так уверенно и ловко. Через минуту-другую снег в банке начинает темнеть и оседать. А Люся тем временем достает из сумки чуреки и оделяет ими Раю и Арину Павловну. Бабушка отказывается: ей лишь бы глоточек воды тепленькой.

— Нет, нет, Арина Павловна, — говорит Люся, — обязательно надо съесть, хотя бы через силу.

— Обязательно надо подкрепиться, бабушка! — вторит ей Рая и сама с удовольствием жует чурек. Ах, какой вкусный!

Вода в банке закипает, Люся берет банку рукавицами, выносит на снег немного остудить, возвращается и дает бабушке. Потом пьет Рая и уж после них сама Люся.

— Ну, вы тут отдохните, а я пойду попытаюсь посигналить нашим, — сказала Люся.

— Как посигналить? — спросила Рая.

Люся сказала, что тут у них связной пункт. Сейчас она разведет на горе костер. Заметив дым, кто-нибудь обязательно должен выехать из лагеря сюда на связь.

Рая встрепенулась.

— Я тоже пойду!

— Ну, если не очень устала…

Они вышли из пещеры. Снег перестал, лишь мела слабая поземка. Скоро и она прекратилась.

Ловко орудуя кинжалом, Люся нарубила еловых веток. Девушки перенесли их на гору.

— Посиди здесь, — сказала Люся.

Она спустилась в пещеру, принесла горящее полено, сунула его в ветки. Затрещала хвоя, закурился дымок. Сначала он был жидким, но с каждой минутой становился все плотнее и выше, и вот уже он огромной колонной поднимается в небо.

Девушки смотрят на темнеющий вдали лес.

Скоро от его опушки отделилось и поползло по снегу какое-то темное пятнышко. С каждой секундой оно увеличивалось, и вот в пятнышке можно было уже угадать всадника.

— Увидели! — воскликнула Люся и начала забрасывать костер снегом.

Рая помогала ей.

Погасив костер, они торопливо спустились в пещеру. Арина Павловна сидела, задумчиво глядя на угасающее пламя. Она даже не заметила, как вошли Люся и Рая.

За последнее время бабушка все чаще и чаще впадала вот в такое забытье, сидела, отрешенная от всего мира. О чем она думала в такие минуты, Рая не знала. Наверное, вспоминала Ленинград, флигель на берегу Финского залива, в котором она прожила почти всю свою жизнь, и, возможно, думала, что уже не вернуться ей больше к родному порогу. Что и сама жизнь ее уже на исходе, дотлевает, как вот эти угли.

И Рае так хотелось вдохнуть в нее силы, надежду.

Она подбежала к бабушке, затормошила ее:

— Бабушка! Бабуля! За нами едут! Вставай, бабушка, давай я застегну пуговицы.

Рая запахнула полы ее шубы, застегнула, поправила на голове шаль.

Когда они вышли из пещеры, всадник был уже совсем близко. Не вытерпев, Люся и Рая побежали навстречу.

Всадник остановил коня, спешился.

— Кушба! — радостно воскликнула Люся.

— Салам алейкум! — приветствовал девушек парень. — А я так и знал, что это ты сигнал подаешь, — сказал он Люсе. — Дежурный по штабу хотел послать Карима, но я упросил. У меня конь был уже оседлан.

Рая видела, как благодарно смотрела на него Люся, как радостно и счастливо светились ее глаза.

— Спасибо, Кушба, — тихо сказала она. И, показывая на Раю, продолжала: — Я веду к вам вот эту девочку и ее бабушку. Бабушка совсем плоха и не может идти. Я сяду в седло и возьму ее на руки. И Раю, — кивнула она на девочку, — я думаю, сумеем посадить.