Ева Яниковская: Я хожу в детский сад

— А почему эти цветы растут без всякой посады? — спросила Аги.

— Их выращивают не из рассады. Они всю зиму спят в земле. А весной быстро-быстро начинают расти.

Это было очень интересно, но больше всего всем понравилась лягушка. Маленькая зелёная лягушечка. Её Даня нашёл.

Она так дрожала, сидя на ладошке у Дани, что все сразу поняли, что она боится.

— Ой, что я вам скажу-то! — закричала Аги — Даня обидел маленькую лягушечку!

Разумеется, это была неправда, но лягушка так испугалась Агнешкиного голоса, что спрыгнула с Даниной ладошки и исчезла в листьях.

— Ну что, не нашли весну? — спросил Миша тётю Юсо, потому что ему хотелось, чтобы её отыскали уж поскорее. Он успел проголодаться и хотел бы поскорее поесть.

— Как же не нашли? — засмеялась тётя Юсо. Теперь мы все нашли её. Ведь всё, что вы увидели и нашли в саду, и есть весна: молодая трава, и лягушка, и почки на деревьях.

В это время показалось солнышко, и сразу стало жарко. Солнышко словно хотело сказать, что и оно имеет отношение к весне, которую дети теперь наконец нашли.

В окно выглянула нянечка и позвала ребят обедать. И все, не дожидаясь повторного приглашения, побежали в столовую.

Когда Эржи хотела повесить на крючок свое красное пальтишко из болоньи, у него оторвалась вешалка. Совершенно так, как в первый день, когда она только пришла в детский сад. И Даня вспомнил, что зимой Эржи ходила и садик в другом пальто и, что он очень давно не видел этого её красного пальтишка с капюшоном!

После обеда ребята рисовали всё, что они запомнили о весне. Многие нарисовали солнце и траву. Потому что это было легко рисовать. Но Миша нарисовал птичку, Тамаш — рыбку, Жолт изобразил козу.

Даня хотел нарисовать лягушку, но она у него не получилась. Тогда Даня вместо лягушки нарисовал Эржино красное пальтишко с капюшоном.

А вслед за весной пришло лето. И ребята из детского сада разъехались на целое лето отдыхать. Кто на дачу, кто в деревню, а некоторые даже на большое озеро Балатон. Но осенью они все снова вернулись в город. И снова стали ходить в детский сад. Когда Даня после летних каникул в первый раз снова пришёл в детский сад, нянечка даже руками всплеснула от удивления:

— Смотрите, как он вырос-то!

И нянечка была права, потому что Даня и в самом деле вырос. Маме пришлось покупать для него в магазине новые ботинки. И штаны ему тоже оказались коротки.

А в детском саду за это время очень многое переменилось: кое-что выросло, кое-что уменьшилось. Подросла трава в саду и кусты у забора. Выросли цветы возле бассейна, выросла борода у дяденьки истопника. Она больше всего выросла, потому что раньше её вообще не было.

Но зато как-то меньше стал бассейн, может быть, потому, что ребятам очень уж большим показалось озеро Балатон. Маленьким стал игрушечный домик, потому что летом Даня и его родители жили точно в таком деревянном домике, только он был куда больше. И двор детского сада будто уменьшился. А может быть, это сам Даня стал больше?

Даня начал искать тётю Юсо: ему хотелось, чтобы она тоже всплеснула руками и сказала: «Посмотрите, как он вырос-то!» А если обе тёти Юсо окажутся здесь, то пусть сразу обе всплёскивают руками. Только он нигде не мог найти ни одной тёти Юсо и побежал искать их в комнатах. Наверняка хоть одна-то окажется там. А может, и сразу две.

Но в своей комнате он увидел совершенно другую тётю-воспитательницу с совершенно новыми ребятишками. Новая тётя-воспитательница приветливо посмотрела на Даню, а вот новые ребятишки — те посмотрели на него неприветливо, и двое даже заплакали.

«Это наша комната!» — собирался запротестовать Даня, когда наконец услышал в коридоре голос тёти Юсо.

А она сказала как раз те самые слова, которые он хотел услышать больше всего.

— Посмотрите, как он вырос-то! Даня, ты что же, решил остаться в малышовой группе на второй год? Иди скорее, посмотришь нашу новую комнату. А старую мы передали малышам.

И Даня побежал за тётей Юсо в новую комнату. Тут он сразу же понял, что это действительно их комната, хотя здесь было много нового: и зеркало, и ковёр, и столики, и стульчики, и полки, и скамейки. Но на конце одной скамейки сидела их Эржи.