Ульф Старк - Пусть танцуют белые медведи

Мы целую вечность бродили по комнате смеха, но дождь никак не утихал. Тогда мы решили не обращать на это внимания. Бесполезно было ждать, когда он кончится. Все небо заволокли темные тучи.

Другие посетители искали укрытия под навесом, где разыгрывались лотереи или в ресторанах, а мы бродили повсюду и тешили себя как могли: прокатились на «Диско», «Американских горках» и «Летающем ковре», пока совсем не выдохлись от крика и смеха.

Напоследок мы прокатились на «Хали-гали». Я всегда любил его больше всего. Дождь хлестал нам в лицо, а мы вертелись все быстрее и быстрее, пока глаза не стали мокрыми от слез и дождя. Мама сидела с выпиравшим животом и крепко-крепко прижимала меня к себе.

— Где вы пропадали? — напустился на нас Торстенсон, когда мы ввалились в гостиную.

Он просто обомлел. Одежда на нас насквозь промокла, но мы хихикали, хоть и едва держались на ногах. Мамина тушь растеклась по лицу, а волосы растрепались и торчали в разные стороны, словно диковинная шапка.

— В Этнографическом музее, — сказала мама и подмигнула мне.

И мы заржали так, что Торстенсон просто не знал, что и думать.

Отличный это был денек! Давно таких не было. Мне не хотелось думать про завтра. Чтобы отвлечься, я достал губную гармошку и попытался сыграть «Doncha think it’s time» [22] «Не думаю, что уже пора» , и тут зазвонил телефон.

— Лассе, это тебя! — крикнул Торстенсон снизу.

Я неохотно поплелся вниз. Не хотелось ни с кем разговаривать. Хотелось побыть одному и вспоминать прошедший день. Я приложил трубку к уху.

— Алло!

— Это я, — сказал Пень.

— Чего ты хочешь? — спросил я, хотя сразу догадался.

— Принеси завтра Блэки в школу.

— Так не пойдет, Пень. Совсем офигел, что ли! Я за ним уже столько времени ухаживаю. Да он тебя даже не вспомнит! Так ему только навредишь, черт бы тебя побрал!

— И пусть. Это моя крыса, — не уступал Пень, — и я хочу завтра получить ее назад.

Он положил трубку.

А я-то думал, он забыл. По крайней мере, я на это надеялся. И вот он звонит и требует Блэки назад именно завтра! И мне не отвертеться. Ну, завтра будет денек!

Я медленно поплелся по лестнице в свою комнату, понимая, что в эту ночь мне будет не до сна. Слишком многое мне надо обдумать. А я в этом не мастак.

Я печально упаковываю хозяйственную сумку, директор и магистр Асп разевают рты, а кто-то раскачивается на галстуке

Наконец наступило утро. Это было неизбежно.

Солнце катило по небу, словно на аттракционе в Тиволи, и свет бил мне прямо в глаза. Я поздно заснул. Да и снилась мне потом всякая дребедень.

На самом-то деле у меня не было особых причин психовать. Что с того, что мама напустилась на нас с Торстенсоном и не дала все как следует повторить, я и так был достаточно подготовлен к зачету. Никакой беды в этом не было. И все же я страшно волновался и был неуверен в себе. Догадывался, что это будет непросто. Редко когда все складывается так, как предполагаешь.

Я уже напялил свои шикарные шмотки. Скоро пора выходить. Я никак не мог справиться с узлом галстука. У нас с отцом вечно с этим загвоздка.

Я молча погладил Блэки по шерстке. Его сердечко билось у меня под ладонью. Догадывался ли он, что нам предстоит? Вряд ли. Зверек выбрался из моих рук и принялся играть с галстуком, свободно болтавшимся у меня на шее. Он поводил по нему носом, а потом запустил в него свои коготки.

Я запихнул крысу в мамину красную хозяйственную сумку. Блэки, наверное, решил, что мы отправляемся на небольшую прогулку.

— Прощай, Блэки, — сказал я и застегнул молнию.

Тяжело ступая, я спустился в кухню, там уже все были в сборе.

Они завтракали.

Но мне было не до еды. Я просто сел и уставился на сыр, яйца, копченую конину и всякую прочую снедь, какую разложил Торстенсон. Я незаметно взял немного сыра и колбасы, завернул в хозяйственную бумагу и сунул в карман.

— Не волнуйся, — подбодрил меня Торстенсон. — Все будет хорошо!

Он посмотрел на меня, но я отвел взгляд.

— Не поможешь мне завязать галстук? — попросил я маму.

Она, конечно, помогла. Ее пальцы ловко управлялись с любыми узлами. Раз — и галстук сидит как надо.

— Вот так! — сказала мама.

— Класс! — похвалил я.

— Не придавай этому слишком большого значения, — шепнула мама мне на ухо. — Не так это и важно, знаешь.

— Угу, — кивнул я.

Но она ошибалась. Все было очень даже серьезно.

— Удачи! — пожелал Торстенсон, когда я проходил мимо с хозяйственной сумкой в руке, глаза его лучились радостью.