Валерий Прохватилов: Гангутский бой

И сейчас же почувствовал сильный удар по пальцам левой руки, которой он цеплялся на борт. Это рулевой, повернувшись всем телом, рукояткой пистолета пытался отогнать Рябова. И ещё один швед, вытащивший уже из портика длинное косое весло, пробирался к корме, глядя в упор на Рябова чёрными, будто обугленными глазами.

— Бра…

Но крикнуть на этот раз он больше ничего не успел. Гром раздался над самым ухом, полыхнуло прямо в глаза, и сомкнулись тотчас же пенные бесшумные волны над простреленной головой русского солдата Ивана Рябова.

В суматохе боя никто, конечно же, этого не заметил…

Эреншельду уйти, однако, не удалось. Крики Рябова услышаны были не на фрегате, а на галере капитана Бакеева. Да и куда мог уйти, ежели разобраться, в этом аде кромешном поверженный адмирал? Русские резервные галеры все ходы и выходы закрывали.

Эреншельд был снова поднят на «Элефапт», где стрельба в это время почти уже совсем прекратилась. Пётр, отвлёкшийся на минуту от тушения пожара, затихающего на палубе, приказал передать адмирала на попечение лекарей. Храброго противника государь приучен был уважать…

Отбуксированы были шведские галеры и шхерботы к правому берегу Прекратился на «Элефанте» пожар. И опить над бухтой Рилакс повисла сонная бесстрастная тишина.

Дело было по чести исполнено, теперь надо было счёт потерям произвести.

У неприятеля перебито оказалось около трети экипажа. Всего взято: один фрегат, шесть галер, три шхербота и пленных пятьсот восемьдесят человек.

У русских общим числом было четыреста шестьдесят девять убитых и раненых.

Путь на Або был свободен.

Таков был внешний итог первой битвы на море русского и шведского флота.

Время сохранило для нас интересный документ — краткий отчёт об этом событии. Ту далёкую эпоху он отражает даже в своей стилистике. Это — «Реляция о случившейся морской баталии между российскою авангардиею и швецкою эскадрою», составленная в резиденции государя. В иен говорилось:

«И хотя неприятель несравненную артиллерию имел пред нашими, однакож по зело жестоком суопротивлепии перво галеры од на по одной, а потом и фрегат флаги опустили. Однакож так крепко оборонялись, что ни единое судно без обордирования от наших не отдалось…»

Вскоре корабли победителей вернулись в столицу. Жители Петербурга высыпали на набережную. Возвращение галерного и парусного флотов превратилось в народное празднество. Окружённые русскими кораблями, по Неве шли захваченные в плен шведские суда, в том порядке, как они располагались во время боя в бухте Рилакс. У Петропавловской крепости стояли пушки, салютовавшие героям Гангута.

Перед входом на мост, ведущий в крепость, была сооружена арка, украшенная цветами и флагами. В её центре изображался двуглавый орёл, держащий в когтях слона. (Ещё раз напомним, что «Элефант» по-русски значило «Слон».) Надпись гласила: «Русский орёл не мух ловит».

Остаётся ещё сказать два слова о судьбе Карла XII.

На родину он вернулся из Турции только во второй половине 1715 года. Убедительных документов, объясняющих шестилетнее пребывание шведского короли при дворе султана, история не сохранила.

30 ноября 1718 года Карл XII был убит случайной пулей в Норвегии, при осаде крепости Фридрихсгам.

дмирал Ватранг, понимая всю дальнейшую бесполезность пребывания своих кораблей у Гангута, с первым же ветром снялся с якорей и повёл эскадру свою к пограничным районам Швеции. После стремительного прорыва флота Петра надо было срочные меры принимать к обороне собственных берегов.

Уходила в тот год война всё дальше от русских границ, передышку давая истощённой в битвах земле и усталым людям на ней.

Паника царила в Стокгольме: не привыкла Швеция с Россией на собственной земле воевать, а теперь вот, после Гангута, именно такой поворот событий оказался возможным. Паника эта ещё больше усилилась, когда русский флот занял — почти без боя — Аландские острова.

Тут уже вообще речь пошла для Швеции не об активных военных действиях на Балтийском море, а только о спасении собственном.