Тимо Парвела - Элла в ночной школе

— Дорогой, убери гармонь. Думаю, все уже отметили, какая она у тебя замечательная, — сказала жена учителя.

Ночная школа должна была вот-вот начаться. Мы ждали только дворника с ключами, потому что свои ключи учитель забыл дома.

— Не вижу разницы! Та же школа, что и днем, — сказал Пат, когда дворник наконец-то принес ключ и впустил нас внутрь.

Пат был прав. Ночная школа ничем не отличалась от дневной. Разве что в коридорах темнее и учеников меньше.

— Надеюсь, все застрахованы? — спросил дворник. Он почему-то очень волновался за нас.

— От пожара, урона, побега, угона, отравления и утопления, — заверил учитель.

Но дворник не успокоился, пока не принес все огнетушители к нашему классу, только после этого он ушел.

— Девочки будут спать во втором «а», мальчики — во втором «б», — распорядился учитель. — Отнесите свои вещи в класс и возвращайтесь в спортивный зал, я расскажу вам о правилах поведения в ночной школе.

Я хотела спать между Тиной и Ханной. Ханна хотела спать между мной и Тиной. Тина хотела спать между Ханной и мной. Ситуация складывалась критическая. Хорошо, что учитель придумал положить нас солнышком посреди класса головами друг к другу.

Злюк занял весь «б» класс и сказал, что даст по шее любому, кто посмеет сунуться в его комнату. Только для Пата он сделал исключение (наверное, потому что они с Патом были с одной и той же планеты).

— Если не прекратишь паясничать, будешь спать на своей планете, — пообещал учитель Злюку.

— Дорогой! Успокойся! — закричала жена учителя из соседнего класса, где она расправляла постель себе, учителю и их ребенку.

Все девочки нашего класса считали, что учительский ребенок ужасно хорошенький. Ему было около года, и его звали Анна. Все девочки считали, что это самое классное имя.

Все мальчики нашего класса считали, что голова у Анны похожа на яйцо и что имя у нее просто ужасное. Я же считаю, что сами они ужасные и яйцеголовые.

Когда наконец мальчишки попали в свой класс и оставили там спальники, мы пошли в спортзал, где учитель должен был рассказать нам о правилах поведения в ночной школе, а также о нашей вечерней программе.

Правила были очень простые, и их было совсем мало.

— Первое правило: любой, кто нарушит хоть одно правило, будет расстрелян на рассвете, — сказал учитель.

— Дорогой, поспокойнее, пожалуйста, — попросила жена учителя.

— Второе правило: все запрещено!

— А как же… — начала было Ханна.

— Это тоже запрещено, — прервал ее учитель и закончил торжественную часть словами: — Итак, если все будут соблюдать эти простые правила, составленные мной на благо всех, ночная школа пройдет весело и беззаботно.

— Ух ты, вот это здорово! Всего два правила, — обрадовался Пат.

— Все могут сесть, — сказал учитель.

Мы молча сели на пол, потому что говорить, по всей видимости, тоже было запрещено.

— А сейчас я расскажу вам о нашей вечерней программе, — пообещал учитель и вышел в коридор. Вероятно, он что-то забыл. Нам всем не терпелось узнать, что же будет в вечерней программе.

— Наверняка будем жарить сосиски, — предположил Тукка.

— А потом есть конфеты, — мечтательно сказала Ханна.

— А потом драться! — крикнул Злюк.

— А потом пойдем на ночную дискотеку, — засобиралась Тина.

— Фу, дискотека, — завыли мальчишки.

— Правильно, потому что у нас будет концерт! — объявил учитель, вернувшись в зал со своей гармонью. — Думаю, первую композицию вы узнаете без труда, — добавил он и затянул «светит месяц».

— Пожалуй, мы пойдем в другую комнату, — сказала жена учителя и ушла вместе с ребенком.

Довольно скоро выяснилось, что учитель знает всего только одну мелодию. Когда он заиграл ее в шестнадцатый раз, прибежала жена учителя. Она вылила ему на голову кувшин воды и забрала гармонь. Мы все тихонько захихикали, потому что смеяться было запрещено.

— Ребенок спит, — грозно шикнула на учителя его жена.

— Ну вот, пора и вам умываться и ложиться спать, — сказал учитель. — Я, как видите, уже умылся.

Нам всем это показалось очень странным, ведь было всего только шесть часов и спать никому еще не хотелось.