Кристи Доэрти: Ночная школа

— Давай уже!

— Не дергайся, я почти закончила.

Сжав губы в ниточку, Элли, сидевшая на корточках, докрашивала последнее «тэ». Марк, стоя рядом на коленях, подсвечивал ей фонариком. Их голоса эхом разносились по пустынному коридору. Кружок желтого света, лежащий на рисунке Элли, дергался, когда Марк говорил или смеялся.

Сухой щелчок так громко прозвучал в пустом помещении, что они подпрыгнули.

И тут же флуоресцентные лампы, мигнув, залили школьный коридор потоками яркого света.

У двери стояли два человека в форме.

Элли медленно опустила аэрозольный баллончик с краской, продолжая механически давить на кнопку: «хвостик» буквы удлинился до самого низа директорской двери и пополз по грязному полу.

— Бежим!

Это слово еще не успело сорваться с ее губ, как она уже вскочила на ноги и припустила по широкому коридору. Резиновые подошвы кед скрипели по старому линолеуму. Она пронеслась по коридору школы Брикстон-Холл, даже не оглянувшись, чтобы выяснить, следует ли за ней Марк.

Где остальные ребята, она не знала. Больше всего она боялась за Хэрри: еще раз поймают полицейские — и папаша его прибьет. Завернув за угол, она рванула в темный узкий аппендикс, в конце которого горели зеленые буквы пожарного выхода.

Бешено колотившееся в груди сердце гнало в кровь адреналин, придававший ей силы и уверенность в том, что она обязательно выберется отсюда и никто не узнает, что это она натворила делов.

Распахнув дверные створки, она навалилась на массивный засов наружной двери. Откроешь ее — и привет свобода!

Но засов не сдвинулся с места даже на долю дюйма.

Элли, не веря своим глазам, принялась бешено дергать его, но все без толку. Пожарный выход оказался запертым.

Вот дьявольщина! Она обязательно поставила бы в известность об этом местную газету, не устраивай она в школе столько безобразий. Что и говорить, рыльце у нее в пушку…

Вернувшись на цыпочках к началу тупика, она выглянула из-за угла и оглядела просторный холл и коридор. Между ней и главным входом находились полицейские. А единственный выход в этой части здания оказался запертым.

Но ведь должна, должна здесь быть еще хоть одна дверь, выводящая на улицу!

Она затаила дыхание и прислушалась. В коридоре звучали голоса и шаги, сначала далеко, потом все ближе и ближе.

Элли присела на корточки, опустила голову к коленям и обхватила себя руками, словно пытаясь стать меньше и незаметнее. Что будет, если ее поймают здесь, на месте преступления? Родители сожрут ее живьем. Но перед этим будут вопить, что она дрянь и позор семьи. Ну а чего еще от них ждать? Ее ведь уже арестовывали за недостойное поведение и акты вандализма, оттого и сплавили к черту на куличики, в эту захолустную школу. Интересно, если ее сейчас арестуют в третий раз, то куда сошлют?

Элли вскочила и на цыпочках прокралась к двери для обслуживающего персонала. Шаг, второй, третий… Кажется, ее никто не заметил.

Оказавшись у двери, нажала на ручку.

Заперто.

Чтобы добраться до другой двери, ей пришлось тенью пересечь холл.

И здесь заперто.

И тогда она помчалась навстречу доносившимся до нее голосам. Риск чудовищный, но она только что вспомнила, что дверь кладовой никогда не запиралась.

Интересно, какой смысл закрывать на ключ пустые классные комнаты и оставлять открытой дверь в складское помещение? Воистину этой школой заправляют круглые идиоты…

Прокравшись внутрь и оказавшись среди полок, заваленных пачками бумаги, старыми швабрами, пластмассовыми ведрами и какими-то приборами, назначение которых во мраке невозможно было определить, она неслышно прикрыла за собой дверь и с облегчением выдохнула.

Но в кладовой стало темно, как в склепе. Она поднесла к лицу руку и не смогла увидеть собственные пальцы. Она знала, что рука здесь, прямо перед глазами, чувствовала ее, но не видела, и в этом заключалось нечто странное, пугающее и сбивающее с толку. Уцепившись за полку, чтобы не потерять равновесие в темноте, она какими-то образом потревожила лежавшую на стеллаже толстенную стопку бумаги, которая медленно начала сползать вниз. Элли в панике пыталась остановить этот оползень, но тут из-за двери до ее слуха доносились приглушенные голоса; Элли затаила дыхание, голоса стали удаляться. Вот и прекрасно. Ей остается немного подождать, а потом тихо выскользнуть из кладовки, пробраться к выходу — и она спасена.