Игорь Востряков: Братья

— Ничего, ребятки, ничего! — спокойно говорил Спиридон Академыч и, сбегав к двери, принес метелку с совком, быстренько смел осколки с остатками цветов. Почти бегом, смешно припрыгивая, отнес все в мусорную корзину. Ослепительно-белым носовым платком аккуратно обтер пальцы, уселся за письменный стол. Оглядев притихших ребят, усмехнулся и сказал своим скрипучим голосом:

— Эта история с разбитой вазочкой напомнила мне одну забавную сценку, которая произошла на съемках фильма «Угрюм-река», когда я работал на Свердловской киностудии…

Никого еще Владик не слушал с таким вниманием и интересом, как этого чудаковатого человека. Самый заковыристые имена известных актеров и киношных режиссеров у Академыча просто от зубов отскакивали. Никто и не заметил, как подошло время обеда и за окном призывно запел горн.

«Бери ложку! Бери бак! Нету ложки — хлебай так! Та-а-ак!» — пел горн.

— Вот это мужик! — восторженно выдохнул Кит в умывалке. — Я просто обалдел, пацаны!

Вид у Кита и в самом деле был несколько ошеломленный. Как, впрочем, и у остальных.

Целый месяц ребята под руководством Академыча осваивали технику съемки. Кроме того, узнали историю не только российского, но и мирового кино. Неожиданно для всех у Кита прорезался актерский талант, и новоиспеченные режиссеры наперебой приглашали его сняться в том или ином эпизоде. Сценки снимались коротенькие, с гулькин нос, как выразился Бегемот, который написал уже не менее десяти сценариев. Несколько кадров, отснятых Владиком, Академыч признал удачными, и Владик решил, что пора браться за большой фильм из жизни детского дома. Он уже видел будущий шедевр с длинными, замедленными проходами в духе Феллини, слышал восторженный шепот зала, и сердце его сладко замирало от близких фанфар славы. Написанный Бегемотом сценарий Академыч одобрил.

— Снимайте покороче! — сказал он.

— Как покороче? — спросил Владик. — А если я крышу детдома хочу закрутить, как Урусевский свои березы?

— Научил на свою голову! — засмеялся Академыч. — Ну что же, валяй, закручивай, только так, чтобы через эту летящую незнамо для чего крышу я бы весь детдом почувствовал и увидел. А для этого ты каждый кадрик оправдать должен. Валяй.

Дня через три, посмотрев отснятый материал, Владик со слезами на глазах выбросил из фильма все свои «шедевры»: летящие деревья, падающие крыши и длинные проходы. Остались смешные и нелепые кадры: какой-то малыш, ковыряющий в носу, Бегемот, удирающий с физзарядки, Кит, почему-то стоящий на голове и дрыгающий ногами, груда грязных тарелок в столовой. Все это казалось глупостью, не стоящей внимания, но Аркашка стал с жаром убеждать Владика, что фильм все-таки получился, хотя и не в духе Филлини, зато в духе комедий Гайдая!

— Это только кажется, что не получилось! — кричал Бегемот. — Чует мое сердце: тут песня нужна! Чтоб серьезная была и в то же время смешная! И чтоб все в ней было, вся наша жизнь!

— Где же ты такую песню возьмешь? — думая о своем, без всякого интереса спросил Владик.

— Сами сочиним, — уверенно сказал Кит.

— Как это сами? — не понял Владик.

— А так! — сказал Бегемот. — Начнем хотя бы с названия фильма: «Детский дом». Вот тебе и первая строчка!

— Ничего себе строчка! — засмеялся Владик. — Да таких строчек на каждом углу, прямо на стенках, столько напечатано, что и сочинять ничего не надо: продовольственный магазин, парикмахерская! Нет, Аркашка, стихи — это совсем другое. «Послушайте! Ведь если звезды зажигают…»

— Маяковского и я знаю, — перебил его Аркашка. — ты бы еще Пушкина вспомнил: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный!» Это же шедевры. А для песни шедевры не требуются. Бом! Бом! Бом! Тара-та-ра-ди-ди-ди! Бом! Бом! Бом! — пропел он, постукивая костяшками пальцев по крышке стола. — Детский дом! И где бы мы ни были. Детский дом! И где бы мы ни плыли. Детский дом!

Аркашка долго мучился с первыми строчками. Получалась какая-то глупость. Кто, куда и зачем плывет — неизвестно.

— Бегамотик, сказала Светка, — а что если спеть так: «Детский дом! И где бы мы ни будем, детский дом, тебя мы не забудем, детский дом!»

— Ты по ночам нам снишься, детский дом! — неожиданно добавил Кит, и все засмеялись.

— Ой, ребята, какие мы все молодцы, — тихо-тихо сказала Светка.

Прежде сочинять первый куплет будущей песни решили еще раз просмотреть весь фильм.

— Все ясно! — закричал Аркашка. — Сначала идет панорама города, потом детского дома! Значит, первые строчки будут такие: