Владимир Машков - Как я был вундеркиндом

Но я произнёс свои слова, что Янина Станиславовна всё-таки не виновата, совсем не тихо, а громко, чтобы дошло до ушей директора. А он уткнулся в бумаги на столе и сделал вид, что ничего не слышит.

Когда я вышел из кабинета директора, почувствовал, что у меня сосёт под ложечкой. Когда я расстраиваюсь, у меня появляется волчий аппетит.

Я направился в буфет, взял пару бутербродов и стакан кефира. Принялся жевать и сразу успокоился. А как успокоился, стал размышлять.

Словами директора не проймёшь. Надо доказать ему, что он совершил ошибку, когда позволил уйти Янине Станиславовне. Вернее, надо доказать директору, что Янина Станиславовна – замечательный тренер, что она может, если захочет, вырастить олимпийского чемпиона.

– Севка, привет! – вдруг услышал я радостный крик.

Я оторвался от размышлений и увидел, что напротив меня за столиком сидит Игорь, с которым мы вместе занимались плаванием. Мокрые волосы у него были зачёсаны набок. Ага, только что из воды.

– Привет, Игорь! – ответил я. – А кто у вас теперь тренер?

– Сергей Егорович. Помнишь, он малых тренировал?

– Помню, – кивнул я. – Ну и как?

– Янина была лучше, – сказал Игорь.

– Это точно, – подтвердил я.

– А ты что, не будешь больше ходить?

Игорь улыбался, наверное, обрадовался, что встретил меня.

– Не знаю, – пожал я плечами, а сам не мог оторвать глаз от Игоря.

Где я видел эту улыбку – рот до ушей, хоть завязочки пришей?

– Приходи, – сказал Игорь и принялся уплетать сосиски.

– Постараюсь, – ответил я и спросил: – Игорь, где мы с тобой раньше виделись?

– Что с тобой? – поразился Игорь. – Мы с тобой второй год в бассейн ходим.

– Угу, – промычал я. – А до бассейна мы не виделись?

– Вроде нет, – ответил Игорь и тоже стал ко мне приглядываться.

Мимо нашего столика прошёл высокий мужчина в спортивных брюках и с журналом под мышкой.

– Смелковский, – сказал он Игорю, – завтра в четыре тренировка. Не забудь.

– Не забуду, Сергей Егорович, – сказал Игорь и повернулся ко мне: – Через две недели у нас соревнования, «Олимпийские надежды». Теперь мы тренируемся каждый день.

Но я уже не воспринимал того, что мне говорил Игорь. Смелковский, вспомнил я, так это же фамилия Александра Александровича!

– Игорь, кто твой папа?

– Физик, – Игорь опустил голову. – Но он не живёт с нами.

– А где он живёт?

– Во Владивостоке.

– А как его зовут? А-квадрат?

– Нет, Александр Александрович.

– Ну, правильно – А-квадрат.

– Ты его знаешь? – встрепенулся Игорь.

– Как-то встречались, – неопределённо ответил я.

– Где, во Владивостоке?

– Ага.

Я соображал, что делать дальше. Вроде всё сходится – и фамилия, и отчество. И похож он здорово на ту чеканку. Или не похож?

– А ну-ка улыбнись! – велел я Игорю.

– Чего-чего? – опешил тот.

– Ну растяни рот до ушей!

До чего непонятливый человек – просто ужас.

– Зачем? – до Игоря по-прежнему ничего не доходило.

Нет, наверное, он не сын Александра Александровича. Тот всё схватывает на лету.

Я понял, что пока всё растолкую Игорю, уйдёт много времени, и тогда я применил недозволенный приём. Я пощекотал его под мышками.

Игорь взвизгнул, а рот его, как и требовалось, растянулся до ушей.

И в то же мгновение я словно бы увидел чеканку в комнате Александра Александровича – лохматый босоногий мальчишка, улыбка – рот до ушей, из-за плеча вылетает птица. А потом передо мной предстал и сам Александр Александрович – белые зубы обнажены в улыбке, чёрная борода, как у пирата.

– Похож, – с облегчением перевёл я дух. – Вылитый папочка.

– Ты что, по шее захотел?

Игорь уже не улыбался, а глядел на меня свирепо.

– Не сердись, – я хотел похлопать Игоря по плечу, но он отпрянул от меня. – Пошли, но дороге всё объясню…

Я повёл Игоря к дому Александра Александровича. Игорь был добродушным человеком, и через минуту он уже не злился на меня, а без умолку рассказывал:

– Вот бы выиграть соревнования! Да шансов мало. Тех, кто победит, возьмут в школу-интернат, специальную, для юных пловцов. Будут готовить на Олимпийские игры… Слушай, а что ты хотел мне объяснить?

Пока я шёл и слушал Игоря, я не переставал думать, как ему рассказать обо всём.

Набравшись духу, я заговорил. Вот живёт в городе человек. У него золотые руки. Ничего не стоит ему решить любую задачку. Но нет в доме у человека радости. А всё потому, что забыл дорогу к этому человеку его сын. Сын, вообще, думает, что отец живёт где-то очень далеко, чуть ли не на Дальнем Востоке…