Владимир Машков - Последний день матриархата

– Я пойду, – вскочил я. – Спасибо за угощение.

– Куда ты торопишься? – отец силой усадил меня.

Мама молча налила мужу чай. У пещерного жителя сегодня было изумительное настроение. Он не только не слопал меня, но и захотел со мной поговорить.

– О чем у вас шла беседа?

– О стихах, – ответила Наташа.

– Ты любишь стихи? – обратился ко мне отец. – Хорошее занятие для бездельников. О твоих спортивных успехах я уже наслышан. А вот что ты умеешь делать? Гвоздь в стенку забьешь? Утюг починишь? Машину ты водить можешь?

Пещерный житель в два глотка осушил чашку чая, достал из кармана пиджака брелок с ключами помахал ими перед моим носом.

Наташа уставилась на ключи с восторгом, наверное, так глазели дикари на бусы, которые им привозили белые колонизаторы. Как она была похожа на своего братца и как я ненавидел ее в это мгновение! Значит, она всем растрезвонила о том, как я лежал в нокауте.

– Покатаемся? – предложил отец Наташе.

– Я мигом, – девочка метнулась в свою комнату, но на пороге остановилась: – Папа, давай возьмем Кирилла.

– Спасибо, мне пора домой, родители беспокоятся, – поспешил я решительно отказаться, потому что мне совсем не хотелось с ними кататься.

Наташа скрылась в комнате, а через минуту оттуда выскочил ее братец в джинсах и кедах. Или это была Наташа? Проскользнув мимо меня, она (или он?) показала мне язык.

Пещерный житель с Наташей (или с ее братцем) укатили на автомобиле.

И вдруг мне стало не по себе. Кошмар пополам с ужасом! Не было никакого братца у Наташи! Я сам его выдумал. Я не хотел верить, что Наташа бывает грубой и резкой, и потому сочинил ее братца. И, значит, только что самой Наташе я говорил о сплетнях, которые распространяли о нас в классе. Было ей от чего взбелениться на меня!

Вероятно, я побледнел, потому что Наташина мама, по своему поняв мое состояние, принялась меня утешать:

– Не отчаивайтесь, Кирилл! Еще не все потеряно. Мы победим – за нас мировая литература.

Это случилось перед вторым уроком.

В класс влетела Лялька. Она ревела, закрыв лицо руками.

Следом за Лялькой вошла Наташа и велела Ляльке:

– А теперь расскажи всем правду.

Лялька отняла руки от заплаканного лица, и мы ахнули. Под глазом у Ляльки темнел синяк. Я сразу все понял – Наташа отомстила Ляльке.

– Наташа и Кирилл гуляли по стадиону, – словно повторяя заученный урок, занудливо затянула Лялька, – а я за ними наблюдала.

– Ты за нами шпионила, – перебила ее Наташа.

– Я за ними шпионила, – покорно согласилась Лялька. – К ним пристало трое хулиганов. Кирилл защищал Наташу, и они вдвоем прогнали хулиганов. Один из хулиганов ударил Кирилла по лицу. Вот такая правда. А раньше я говорила неправду, распространяла сплетни.

– Вот такая правда, – повторила Наташа, – а вы сплетничали, как старые бабы.

Девчонки и мальчишки молчали. Всхлипывая, Лялька села на свое место. С сознанием исполненного долга Наташа глянула на меня. Видишь, говорил ее взгляд, я восстановила справедливость. Вижу, ответил я, но что ты натворила?

Едва начался урок, Ляльку и Наташу вызвали к директору. Я сидел как на иголках. По всем законам вместо Наташи на скамье подсудимых должен был находиться я. Я один во всем виноват. Я рассказал Наташа о сплетнях, которые кружили вокруг нас, и тем самым подбил ее на драку, так сказать, вложил ей в руки оружие.

До конца урока ни Лялька, ни Наташа так и не появились.

На переменке я вертелся возле кабинета директора. Я хотел поговорить с Елизаветой Петровной наедине, но у нее было полно народу.

Я видел, как в кабинет директора прошли Наташины родители. Мама была совершенно расстроена, и даже хладнокровный отец вроде бы задумался.

Девчонки и мальчишки вовсю обсуждали происшествие. Как нередко бывает в таких случаях, возникали самые невероятные слухи.

Говорили, что Ляльку в тяжелом состоянии отвезли домой, а ее родители подали на Наташиных родителей в суд. Рассказывали также, что состоялся экстренный педсовет, который единогласно исключил Наташу из школы.

Лялька и вправду не появилась больше в классе, а Наташа, как ни в чем не бывало, сидела на следующем уроке.

Тогда родилась новая версия – родители Наташи упросили директора не портить характеристику их дочери и перевели ее в другую школу.

– Что там говорили у директора? – спросил я, когда мы с Наташей вышли на переменке во двор.

– Ничего интересного, – махнула рукой Наташа.