Станислав Никоненко - Догоняйте, догоняйте!..

— А вчера он меня оскорбил. И я не знаю, что мне делать.

— А ты как к нему относишься?

Катя смутилась, стала поправлять складки на юбке.

— Ясно, — сказала Наташа. — Ты должна дать ему понять, что он виноват, и, если он действительно тебя уважает, он придет к тебе и извинится. Ну и ты его, конечно, простишь?

— Я не знаю.

— Наташа, а мне Пастушков стихи подарил, — Неля нерешительно протянула свернутую бумажку. — Он не смеется?

Наташа внимательно прочитала.

— Думаю, что нет. Ему хотелось высказать свое отношение к тебе, и он это сделал в форме стихов.

— Чудной какой-то. Говорит очень много. И все знает. Даже когда не знает…

Наташа старалась припомнить, возникали ли у нее подобные проблемы в таком возрасте. Пожалуй, нет. Но тут же она вспомнила, как однажды в отсутствие мамы покрасила губы, чтобы поразить мальчика, который приходил к ней заниматься физикой. Да, ей хотелось нравиться, ей хотелось выглядеть взрослее, старше, как и этим, таким смешным и серьезным девчонкам.

Жора поплыл к берегу.

— Ты что, Копытин, накупался? — крикнула Наташа с середины реки.

— Мне пора.

— Тогда до ужина.

— До ужина, Наталья Сергеевна.

Копытин выбрался на берег, стал натягивать джинсы. У Наташи было лучшее положение: она могла оставаться в воде до прихода воспитанников. А Жора был вынужден бежать на футбольное поле. Там уже наверняка собирались команды.

И тут Наташа вдруг спросила:

— Что случилось с Веткой, ты знаешь?

— А что с ним случилось?

— Это я тебя спрашиваю. Я-то догадываюсь. По-моему, у него сегодня печальные глаза.

— Может, объелся клубники?

— Слушай, Копытин, прекрати свои шутки, или… — Наташа ударила согнутой ладонью по воде, брызги так и обрушились на Копытина.

— Больше не буду, сдаюсь, — Жора поднял руки.

— Так вот, обрати внимание на Ветку.

— Опять что-нибудь с Катей?

— А ты проницателен, Копытин. Да, с Катей.

Жора причесывался, старательно приглаживая топорщившиеся волосы и смотрел на Наташу.

— Слушай, а не погрязнем ли мы во всех этих сердечных делах? Если мы будем налаживать взаимоотношения между мальчиками и девочками, на остальное уже и времени не хватит. Пусть сами разбираются, а?

Наташа сердито посмотрела на Жору и, ни слова не говоря, нырнула головой назад. Жора попытался предположить, где покажется ее розовая шапочка, и уже стал волноваться, но тут Наташа с шумом вырвалась из воды почти на том же самом месте. Смахнув капли с лица, она посмотрела на Жору с сожалением:

— Эх ты! Хороший ты человек, Копытин, но… глупый.

Жора опешил.

— Почему же глупый?

— Да потому, что, кроме мускулов и быстрой реакции, ничего не видишь в ребятах.

— Почему же это я не вижу? Очень даже вижу. И психологию всякую учитываю. Но амуры… В их возрасте я девчонок вообще не воспринимал. Для меня они были все равно, что мальчишки, только занудливей.

— Ты не воспринимал, а другие воспринимают. По-разному ведь бывает. Вот и ребята твои — Булочкин, например, если не в футбол, то наверняка в оловянные солдатики играл бы. Да и Мамалыкин.

— Ну не скажи. А как он вел себя, когда Ветка за лилиями плавал?

— Как мужчина. А в основном они еще дети. Разумеется, и Ветка. Но все хорошее закладывается с детства. И все плохое тоже. Поэтому надо беречь хорошее. Скажем, его симпатию, заботливое отношение к Кате. Особенно, если учесть, что у него много отрицательных черт. Ты же воспитатель. Вот и подумай об этом.

— Ладно, подумаю, а ты все же вылезай, погрейся на солнышке. — Жора подал руку, помог Наташе выйти на берег. — А в чем там у них дело?

— Обидел Ветка Катю. Да извиниться, видимо, соображения не хватает. В общем, подсказать надо.

Жора задумчиво посмотрел на Наташу. Подсказать надо. А кто ему подскажет, что делать, как быть? Они друзья с Наташей, да. Но она все время ускользает. Вроде бы вот, рядом, такая близкая, своя, а потом — раз, и нет ее, стоит какая-то чужая девушка, с чужими глазами и мыслями.

— Надо знать, как хоть обидел. Обидеть можно по-всякому: ударить…

— Ну, до этого дело не дошло. Просто слово обидное сказал. А слово, сам понимаешь, часто бьет больнее кулака.

Приближаясь к футбольному полю, Жора услышал ребячьи голоса. Значит, уже собрались. Оказывается, мальчишки устроили соревнование на подтягивание. Тут были и Теоретик, и Костя Булочкин, и Мамалыкин… На перекладине висел Тигран Саркисович. Ребята хором кричали:

— Пять… шесть… семь…