Владимир Степаненко - Компасу надо верить

Шагаю по золотому песку, перебираюсь через трясины, болота, куда испуганно шлепаются зеленые лягушки. Часто попадаются маленькие кулички-переводчики. Они испуганно циркают и бросаются в разные стороны. Но, бывает, посчастливится — и увидишь шилохвоста или спугнешь чирка-трескуна. На реке много и красноголовых нырков. В прошлом году я в камышах лисицу встретил. Мог бы убить ее запросто. Жалко, нет у меня охотничьего ружья. Отец обещал купить, а мама и слушать не хочет. Да и денег у нас нет. Не понял я до сих пор дядю Макария. Какой он? Был бы добрый, можно было бы попросить купить ружье. Смотрел я, как он распаковывал свои вещи. Пересчитывал каждую книгу. Наверное, жадный.

На повороте дороги встретил Баскета. Он стоял, как столб, с вытянутой рукой. К ручке портфеля привязана веревка. Надел портфель на плечо — и вскакивай на машину.

— Юрка, едем!

— Жми!

Я не люблю ездить на попутных машинах. Шоферы работают сдельно и, когда возят в отвал породу, не останавливаются. А потом им строго запрещено подвозить пассажиров.

— Сдрейфил?

Пусть Баскет думает как хочет! Тоже мне храбрец выискался. В шестом «Б» его избрали звеньевым. Но я бы за такого трепача не голосовал. Ждет машину, а галстук уже заранее снял и спрятал в карман. В отца хитрый!

Мне хотелось побыть сегодня одному, чтобы во всем разобраться. Приезд дяди Макария не доставил радости. Дядя похож на папу. Мама часто плачет. Я чувствую, что начинаю терять самостоятельность.

Дядя поднимается рано утром и заставляет делать с ним физзарядку, обтираться холодной водой. Пришлось мне даже отыскать свою старую щетку и чистить зубы. Веду себя прямо как последний пацан! Мама радостно смотрит на дядю Макария и без умолку говорит:

— Юра, помяни мое слово, дядя Макарий из тебя человека сделает!

Занятый своими мыслями, я не заметил, как вышел к реке. За красным кустом ивняка — мосток. Построили его рыболовы. Я не люблю там ловить. Берут мелкие караси. А клюют они осторожно и вяло.

На воде лежала бамбуковая удочка. «Интересно, что удалось поймать?»

Я вышел из-за куста и чуть не остолбенел. На портфеле сидела Настя Вяткина.

— Клюет?

— Не ори, рыбу распугаешь! — Настя погрозила кулаком.

«Понимает толк в рыбалке!» — подумал я, совсем не обижаясь.

Настя помахала рукой, чтобы я шел к ней на мосток. Я не заставил себя дважды просить.

На нитке кукана болталась рыбешка.

— Голец!

— Знаю. Мы не опоздаем в школу? — спросила тихо Настя, не спуская глаз с застывшего поплавка.

— ТЭЦ не гудела! Ты знаешь, ракета долетела!

— Здоровски вышло! Прямо как Жюль Верн писал. В Луну попали. И вымпел сбросили.

Вдруг гусиный поплавок вздрогнул и запрыгал по воде. Такого клева мне еще никогда не приходилось видеть. Я толкнул осторожно Настю и показал на воду.

— Вижу!

Поплавок качнулся и двинулся медленно к кусту стрелолиста. Через секунду он уже скрылся под водой.

Настя сильно дернула удильник. Тонкий конец согнулся колесом, как туго натянутый лук, и леска запела.

Настя с трудом удерживала в руке бамбуковую палку.

— Чего стоишь?! Помогай!

Я не успел подскочить, как конец удильника сломался и поплыл. Несколько раз нырнул и пошел к глубине.

— Уйдет рыба!

Я, не раздумывая, прыгнул в воду. Но бамбуковый хлыстик был уже далеко. Ботинки предательски вязли в иле. Я с трудом выдергивал ноги. Грязь чмокала, и со дна стремительно вырывались цепочкой воздушные пузыри. Как бусинки, они нанизывались на невидимую нитку.

На мое счастье, конец удилища зацепился за куст сусака, и я успел схватить леску. Тяжелая рыба дернулась, и тонкая леска, словно острая бритва, разрезала мне руку. Показалась кровь. Я медленно двинулся к мостику, подтягивая к себе рыбу.

— Держи крепче!

— Знаю!

Я слышал от опытных рыболовов, что крупную рыбу надо обязательно вытащить из воды. Стоит ей глотнуть воздуха, как она сразу перестает сопротивляться. Я так и сделал. Подмотал еще больше лески и высоко вскинул руку.

Из воды показалась маленькая голова карпа. Большие медные пятаки ярко горели на спине.

— Тащи!

— Спасибо, что подсказала. Без тебя бы я не знал, что делать.

Я вытащил карпа на берег. С мокрых брюк стекала вода. Я посмотрел на грязные ботинки, оторванную подметку, и мне стало не по себе. Придется теперь объяснять дяде Макарию, почему прыгнул в реку. Мама будет сидеть рядом и говорить, что без отца я от рук отбился. Ее совсем не слушаю. Играю в футбол и рву ботинки. На мне все горит — это ее любимое выражение. Ну разве я виноват, что подметка оторвалась? Значит, пришло ей время! А потом, ботинки могли оказаться бракованными. Бывает же так! Я потрогал рукой грязную подметку.