Владимир Степаненко - Компасу надо верить

— Покувыркался, и хватит, давай спать! — сказал дядя Макарий.

Я повернулся на бок. Вдруг где-то рядом послышался плач. Быстро оделся и выбежал во двор.

Светила полная луна. Я медленно прошелся по освещенному саду. От деревьев и кустов вытянулись длинные тени.

— Настя! — мой голос подхватило и понесло. — Настя! Настя!

Никто не отозвался. Когда закрыл дверь на крючок, снова услышал плач. Я вышел и еще раз медленно прошелся по дорожкам. В темном кусте зарычала собака. Я испуганно отскочил к стене.

— Я не трону! — я называл одно за другим собачьи клички, которые приходили мне на память. — Иди сюда!

Наконец я набрался храбрости и двинулся к кусту. Стоило мне протянуть руку, как собака угрожающе зарычала.

— Лежи! Я не трону! Хочешь есть?

На кухне я загремел кастрюлями. Разбудил маму. Пришлось рассказать о приблудной собаке. Пока я ломал хлеб, мама налила в алюминиевую миску борщ.

Чтобы собака не бросилась на меня, длинной палкой пододвинул ей еду.

— Ешь и не скули. Я пойду спать.

В постели я долго тер закоченевшие ноги, стараясь скорей согреться. Собака по-прежнему скулила. Хорошо, что дядя Макарий успел заснуть. Скоро сон сморил и меня.

Утром на столе лежала записка. Я узнал размашистый почерк дяди Макария.

«Юра, в саду собака! Кто-то ее избил. Накорми. Сумеешь — сведи к ветврачу!»

Я вылетел во двор. Под кустом смородины лежала большая серая овчарка с черной грудью. Она смотрела на меня печальными глазами. На ошейнике болтался кусок оборванной цепи.

— Песик! — я взял палку, чтобы откатить пустую миску. — Песик, хороший!

Собака прижала острые стоячие уши. На загривке поднялась шерсть. Когда я шагнул ближе, она злобно зарычала, обнажая вершковые клыки.

— Палки боишься? Я выброшу!

Собака перестала рычать. Глаза недоверчиво и злобно смотрели на меня. Я пересилил страх. Коснулся взъерошенной шерсти и осторожно погладил.

— Пойдем. На кухне тепло. Я накормлю тебя.

Рослая овчарка с большой лобастой головой была похожа на волка. На короткой шерсти с черными подпалинами запеклась кровь. Собака попробовала подняться, но тут же упала.

Я забыл об опасности и обнял ее. Помог подняться, осторожно довел до кухни.

Собака легла около порога и принялась большим шершавым языком зализывать раны.

— Побили тебя?

Овчарка терпеливо сносила мое врачевание. Но когда я прижег рану йодом, взвизгнула и схватила за руку, но не сильно.

Израсходовал целый пузырек йода и все бинты. Перевязал овчарке разбитую голову и лапу.

Заглянул испуганный Заяц.

— Где достал зверя? — глаза у Феди горели. — Постой, постой. Я знаю собаку… Витьки Лутака!

— Джек, ко мне! — крикнул Заяц, прячась за дверью.

Овчарка услышала свое имя и замахала толстым, опушенным хвостом.

— Отдашь?

— Пусть попробует сунуться! Джек сам прибежал. Посмотри, сколько ран. Ты входи. Не тронет.

Заяц отважился и боком влез в кухню.

— Витька бил?

— Больше некому. Я Джеку будку сколочу.

— Я тебе помогу!

Пришло время собираться в школу. Джека мы закрыли на кухне.

На перемене ко мне подошел Витька Лутак.

— Юр, у тебя Джек? Бешеный он. Меня укусил! — Витька протянул руку. — Убить надо!

Жалко, что появилась Ириша. Она спасла Витьку Лутака от моего суда.

Вызывала отвечать Ирина Капитоновна. Сказала, что у меня «шатающаяся» четверка, будет еще спрашивать. Надо зубрить.

У Ирины Капитоновны всегда три оценки. Первая — «шатающаяся», вторая — «твердая», третья — «железная». Мы знаем: у «шатающейся» стоит вопрос, у «твердой» — точка, у «железной» — две точки.

А «лебедей» у меня в дневнике нет — улетели!

Алешка сказал, что скоро конец второй четверти. Сделал великое открытие! Недоволен нашими отметками. Подтягивал. Он уже успел набраться у Маргариты «педагогического опыта». Быстро!

Листал я классный журнал. У Насти Вяткиной все «железные» отметки. Шустикова подтянется. А за Кочергу не стоит беспокоиться!

Новость главная — можно проявлять пленку! Бачок круглый, как противотанковая мина. Разводить проявитель — простота. Алешка не успел толком показать, а я все понял.

Настя убежала, а то бы вместе проявляли. Дуется? Почему?

У меня уже одиннадцать спичечных коробков с породами. Складывал из них разные фигурки. Случайно вышла буква «Н». Думал о Насте. Опять пришла в школу заплаканная.

Написал Витьке письмо. Следопыты всё молчат. Второе письмо послал в Министерство Вооруженных Сил. По совету дяди Макария. Ну и намучился же с ним! Старался, чтобы получилось красиво!