Владимир Степаненко - Компасу надо верить

— Тащи!

Я узнал голоса Баскета и Кольки Силантьева.

Из воды вылетела плотвичка, блеснув серебряным боком.

— Проваливайте с нашего места! — Баскет ударил ногой Федину коробку с червями. — Колька, разматывай удочки! Будем ловить!

— Мы раньше пришли! — Настя прищурила глаза.

— Проваливай, Баскет! — я положил удочку, встал и крепко сжал кулаки. — Место наше.

— Ладно, ловите! — милостиво разрешил Баскет. — Посмотрим, кто больше поймает. Вяткина, идем с нами, не пожалеешь!

Баскет с Колькой устроились недалеко от нас, за кустами. Нарочно шлепали удочками по воде, шумели.

Федя возбужденно тискал черный мяч. Клева больше не было.

— Тише, Володя! — крикнула Настя. — Мешаешь ловить!

— А мы не профессора. Ловим, как умеем. Правда, Колька? У нас клюет.

— Не ври, — не вытерпел Федя.

— Не умеем врать, — Баскет рванул удилище.

— Профессора, показать вам карпа? — засмеялся Колька Силантьев. — Надо уметь ловить!

Мы молчали. «Навязалась Настя! Лучше сидела бы дома».

— Клюет! — истошно кричал Колька.

— Вижу!

— Тащи!

— Юр, надо узнать, на что они ловят, — сказал Федя. — Второго карпа зацепили. Я схожу!

— Сиди.

— Я узнаю! — Настя решительно поднялась.

Я не повернулся. Пусть идет к Баскету, пусть катится домой, мне все равно. Я не тронусь с места, пока не поймаю карпа. Не разучился же я ловить рыбу!

Качался поплавок, на него села отдохнуть большая стрекоза со слюдяными крылышками.

Настя вернулась.

— Юра, мне не показали. А сами ловят.

Я не ответил. Хорошо, что Настя узнала, какой Баскет двуличный.

— Тащи! — истошно закричал Баскет.

Заяц больше не мог выдержать. Сорвался посмотреть, какую рыбу поймали.

— Не клюет сегодня, — сказала Настя.

— Если тебе надо домой, иди. А я останусь.

Тяжелые шаги заставили меня обернуться. Дядя Макарий, смешно размахивая руками, сбегал с тропы.

— Обловились?

— Не клюет сегодня, Макарий Ксенофонтович, — сказала Настя.

— А ребята ловят.

— Им везет! — Настя кивнула головой в сторону Баскета. — Секрет знают.

«Зачем притащился? И без него тошно!»

— Давайте попробуем, — дядя принялся откручивать пуговицу у пиджака. — Карпов хорошо ловить на сухарь или пуговицу. На Дальнем Востоке узнал я такой способ. Присосется карп к насадке, а пуговица бьет его по жабрам, беспокоит. Попробует он пуговицу — несъедобная. Разозлится и проглотит, а потом выплюнет через жабры. Так сам себя на леску и посадит.

Рассказывая, дядя Макарий оторвал еще одну пуговицу. Отрезал перочинным ножом крючки, привязал пуговицы.

Я не мог поверить в новую снасть. Переглянулся с Настей. Она улыбнулась мне. По глазам понял: не верила дяде.

Баскет замолчал. Перестало у них клевать.

Карпам по-прежнему не было дела, болтались ли пуговицы от дядиного пиджака или на крючках висели шарики теста. Вот тебе и хваленый, много раз испытанный метод!

Но дядя Макарий спокойно смотрел на поплавки. Терпения ему не занимать!

И вдруг поплавок качнулся и медленно пополз вперед.

Дядя Макарий потянул удилище к себе.

Ореховая палка согнулась и заскрипела. Мы с Настей не дышали.

Дядя Макарий приподнял удилище. Из воды показалась толстая голова карпа. На спине тускло горели золотые пятаки чешуи.

— Можно и мне подержать чуть-чуть? — попросила Настя.

— Не упусти!

Карп вылетел на берег. Я упал на него и с силой прижал к траве.

— Надо скорей забрасывать! — торопила Настя. — Начало клевать!

Я подошел к дяде и положил ему руку на плечо. «А он совсем простой. Не чернильно-карандашно-бумажный!» Я засмеялся.

Разбудила мама. Передавали сообщение ТАСС. Голос Левитана гремел в комнате. Вчера запустили третью космическую ракету. Межпланетная станция должна облететь Луну.

Купил три газеты, на все наличные. Развесил «Правду», «Советскую Россию» и «Комсомольскую правду» в коридоре школы, чтобы все читали.

Колобок похвалил меня. А я думал, будет ругать, что я набил в стенку гвоздей.

Дядя Макарий пришел домой сияющий: «Шарик облетели. Луну облетим. Доберемся до Марса. Ступит нога человека на Большой Сырт!» Я тоже хочу погулять по Большому Сырту!

На последней перемене появился Алешка Звездин. Через плечо у него перевешены два здоровых свертка с журналами. На шее завязан красный галстук.