Альберт Иванов - Деревянный хлеб

Они обошли всю, забираясь в разные ее ответвления, но Пожарина нигде не было. Выходит, ни на какую жилу он не напал.

Устав, друзья сели на огромный гранитный валун.

— Ухайдакался, — вздохнул Юрка. — А на рыбалке я никогда не устаю. Целый день с удочкой ходишь, и хоть бы хны.

— Это когда клюет. А когда не берет рыба, еще как устаешь. Ноги подламываются.

— Верно, — согласился Юрка. — Если у рыбы жор начинается, я могу месяц простоять!

Они встали и побрели обратно, уже не надеясь найти Пожарина.

Он их нашел сам.

— Привет! — послышался громкий голос.

Они разом оглянулись. Пожарин приближался к ним по тропинке, тяжело удерживая на плече чем-то наполненную корзину. Сверху ее бугром прикрывала ряднина мешка.

— А ну, сюда! — велел он.

Ребята послушно подошли.

— Камни искали? — ухмыльнулся он. — За них не платят.

Их неожиданная встреча обернулась тем, что Санька с Юркой строго по очереди — Пожарин справедлив! — потащили тяжеленную корзину в город.

— Ранние опята! — хвастался Пожарин. — Такую вырубку вынюхал, косой их коси! Хорошо, что вас встретил. Думал, не допру. Что бы я без вас делал!

Ох, как посматривали следопыты друг на друга.

А Пожарин налегке вышагивал впереди, выстругивая знакомой финкой ореховую палочку.

Друзья до того умаялись, что под конец стали нести корзину вдвоем, взявшись за обе ручки по сторонам.

Слава богу, им пришлось нести лишь до базара. Тут Пожарин великодушно забрал ее и растворился в людской суете. Проныра, лишнюю копейку не упустит. Ну, чего там могут стоить сейчас грибы? Любой сходить может. Но ведь и то правда: не у всех время есть, да и места надо знать. А Пожарин… «Маленькая птичка по зернышку клюет», — говорит Санькина бабушка.

Витьке о своем конфузе они решили ничего не говорить.

Он уже был на НП с биноклем и встретил их словами:

— С базара пришли? Где Пожарин? — Выходит, не видел, как они позорно тащили корзину. Заметил только, что они с рынка шли.

— Там он, — махнул рукой Санька.

— Ранними опятами торгует, — зачастил Юрка. — Здоровенная корзина! Ух и тяжелая!

Санька толкнул его, и Юрка начал с ходу выкручиваться:

— На вид такая тяжелая. Большущая-пребольшущая!

— А может, под грибочками в корзине еще что-то?

— Нет, — поспешил сказать Санька, чтобы Юрка снова не приплел лишнего. — Мы видели: он в лес ходил, пустая была корзина.

— Сегодня вечером, — помедлив, сказал Коршун, — залезем в сарай к сапожнику и проверим котомочку.

— Во! — воскликнул Юрка. — Скажи! — потребовал он у Саньки. — Нет, ты скажи! Я еще утром это придумал!

— Ты — сегодня утром, а я — вчера вечером, — спокойно ответил Витька.

— А чего ж мы вчера не полезли?

— Могли спугнуть.

— А сегодня спугнуть не можем? — съязвил Юрка.

— Можем. Но надо было убедиться, что за котомкой больше никто не придет. Подождем до вечера, понаблюдаем.

— Вдруг ее уже нет! — выпалил Юра. — Вдруг ее прошлой ночью унесли. Если ты такой мудрый, вчера вечером нужно было в сарай залезть.

Коршун немножко смутился.

— У тебя котелок варит, — похвалил он. — Я-то хотел как лучше.

Юрка напыжился:

— Если она еще там, то и сегодня ночью могут ее унести.

— А я что предлагаю! — разозлился Коршун. — Вечером и пощупаем!

И неожиданно подмигнул им:

— Что, братцы, тяжелая была корзина?

Санька с Юркой так и раскрыли рты. А Витька захохотал.

Все дальнее, особенно детство, вспоминается с радостной грустью, словно ты жил только тогда, а сейчас способен лишь на воспоминания. Раньше ты просто чувствовал все, но не понимал, а сейчас стараешься понять, как ты чувствовал…

Свет в городе отключали рано, в десять вечера. Окна казармы начинали тускло мерцать от керосиновых ламп. Сумерки медленно наступали издали. Растворив очертания дальних домов, крадутся по улице от дерева к дереву, размывая их четкий рисунок, затем гасят лица близких прохожих, а следом той же дорогой сгущается тьма. Неумолимо, метр за метром… Вот уже исчезла колонка, которая стоит рядом, и вот видна только твоя рука, если ее поднести к глазам. Подожди, подожди… Снова подними руку — она черная. Опять подожди — и она сольется со всем большим невидимым миром вокруг. Теперь он слышится звуками: деревья — шелестом листьев, колонка — стуком капель по железному стоку, люди — шагами и покашливанием, а ты сам себе — дыханием и трепетом сердца.

Смутно-светлые вечера, когда со всех сторон набегают волнами сумерки, наслаиваясь друг на друга… Почему вечером еще светло, хотя солнце уже село? Земля вращается, она закрывает нам солнце своим круглым боком. Но и утром, и днем, и вечером нас настигают не мгновенные лучи. Свет от солнца идет к нам почти восемь минут. Выходит, мы живем как бы прошлым светом. Безостановочно летит время… Но зачем думать об этом? Живи, пока ты живой, и играй, если ты маленький.