Борис Костюковский - Зовут его Валерка

Но на следующий день собрание не состоялось.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДАРЬЕЙ ЕМЕЛЬЯНОВНОЙ?

Прозвенел звонок, все заняли свои места, а Дарья Емельяновна почему-то не шла и не шла. Женька Мармыш выбежал на середину класса и давай кривляться, размахивать руками и корчить рожицы. Разве, глядя на него, можно удержаться от смеха? Женька так увлёкся, что даже не заметил, как вошла учительница из первого «А». Она положила ему руку на плечо — он оглянулся да так и застыл на месте со своей улыбочкой.

— Клоуна из тебя не выйдет, — сказала ему учительница, — садись на своё место.

Женька нырнул за парту. В классе наступила тишина.

— Дарья Емельяновна сегодня не придёт, — продолжала учительница, — соберите книжки и без шума расходитесь домой. Завтра приходите в школу, как обычно.

На улице Лида задержала ребят. Она была старостой класса, а избрали её ребята потому, что у неё был громкий голос. Она никого не боялась, хорошо училась, и фамилия у неё была Старостина.

— А вдруг Дарья Емельяновна заболела? — сказала она.

— Конечно, заболела, — согласились с ней Валерка и Женька.

— Давайте сходим к ней. У папы на работе всех больных навещают представители общественности, а мы тоже общественность, — предложила Лида.

— Пойдёмте, пойдёмте, — поддержали ее ребята.

— Так мы же не знаем, где она живёт, — спохватился Вова Смольников.

— Мы с Женькой знаем, — сказал Валерка. — Она живёт в семьдесят шестом квартале.

Как назло, пошёл дождь. Промокли все до нитки, вода попадала за воротники и хлюпала в ботинках. Женькины волосы повисли сосульками, и тонкие струйки дождя стекали с них на его толстые щёки и широкий, вздёрнутый кверху нос. Формы на мальчиках надулись коробом и стали такими тяжёлыми и неудобными, что мешали бежать.

На звонок открыла дверь низенькая женщина:

— Вам кого, ребята?

— Мы к Дарье Емельяновне, — бойко ответила Лида, отжимая мокрые косички.

— Дарья Емельяновна здесь уже не живёт, она сегодня переехала на новую квартиру, — пояснила женщина.

— А как же её найти? — обескураженно спросила Лида.

— Я могу дать новый адрес Дарьи Емельяновны, — с улыбкой сказала женщина. — Только куда вы в такую погоду пойдёте, далеко ведь. Вас и так хоть выжимай.

— Это ничего, мы всё равно мокрые, — сказал Валерка,

Женщина ушла, затем снова вернулась.

— Вот, держите, — протянула она Лиде бумажку, на которой крупно было написано: «61–й квартал, дом 17, квартира 8».

— Я знаю, где это, — поправляя очки, сказал Вова Смольников. — К книжному магазину, — махнул он рукой.

Ребята шли кратчайшим путём, даже не обходя лужи. Собственно, им было всё равно, потому что в ботинках давно хлюпала вода.

На угловом доме они прочли две цифры, разделённые чертой: 61/17.

— Здесь, — показал рукой Вова.

Дверь открыла сама Дарья Емельяновна и растерянно всплеснула руками:

— Вы как меня нашли?

Лида молча протянула ей бумажку с адресом.

— Вы же совсем мокрые, ну что мне с вами делать?

— Мы думали, что вы заболели, — виновато сказал Валерка.

В домашнем халате и комнатных туфлях, повязанная косынкой, из-под которой выбивалась на лоб длинная прядь тёмных волос, она вовсе не походила сейчас на ту Дарью Емельяновну, которую привык видеть Валерка в школе. Только глаза, добрые и внимательные, были всё те же. Позднее Валерка ещё раз убедился в том, какая у него необыкновенная учительница.

Было это зимой. Они всей группой на лыжах поехали в ближайший лес. Валерка ещё плохо катался на лыжах и часто падал. Он промочил варежки и набрал полные валенки снега. Потом лопнул ремешок на лыже, и он стал ждать, когда все пойдут домой. Прошло немного времени, и у Валерки стали мёрзнуть руки и ноги. Варежки совсем не грели, они покрылись льдом. Валерка сбросил их и начал дуть на руки, но и это не помогало.

И когда Валерка готов был разрыдаться, к нему подъехала на лыжах Дарья Емельяновна.

— Что случилось, Валера?

— Я очень замёрз, — пожаловался он.

Дарья Емельяновна с тревогой взглянула на Валерку, быстро воткнула свои палки в снег и начала оттирать ему руки снегом. Было очень больно, у Валерки даже слёзы на глазах выступили.

— Потерпи, потерпи, мужичок, — уговаривала она.

И он терпел изо всех сил. Потом она натянула ему на руки свои варежки и сказала:

— Ну вот, ещё немножко — и всё пройдёт.

Руки у Валерки стали гореть: казалось, что их покалывают иголками. А потом боль прошла, и стало тепло.

Дарья Емельяновна переобула Валерку и отвезла домой на лыжных санках.