Джин Литтл - Этим летом я — не я

— Идем же! — торопила ее Сэм, пытаясь за повелительным тоном спрятать свой страх.

Где-то вдалеке они услышали звон колокола. Затем кто-то начал петь.

Алекс уже готова была убежать, но Сэм так презрительно на нее посмотрела, что ноги приросли к земле.

В доме было тихо.

«Тихо, как в могиле», — подумала Сэм, но промолчала.

Затем Алекс прикоснулась к двери, ведущей в подвал. Дерево было шершавым, краска на нем облупилась.

— Что ж, давай войдем, — сказала Алекс и потянула дверь за железную ручку. Дверь со скрипом приоткрылась и снова захлопнулась. Из подвала раздался голос:

— Привет, привет. Заходите. Не надо мне крекеров. Ха, ха, ха!

Алекс с силой захлопнула дверь.

— Это никакая не птица, — хрипло сказала она.

— А я думаю, что птица, — не сдавалась Сэм. — Идем. Только дверь нужно оставить открытой.

Но теперь дверь не открывалась. Они возились с ней минут пятнадцать: дергали, толкали и тянули. Алекс сбегала в дом Трюбладов за ножом и молотком. И наконец дверь со скрипом отворилась.

— К делу, — сказала Сэм. — Теперь можно войти. Иди вперед, Марко Поло.

«Здесь не пройти, Хозе», — чуть было не сказала Алекс, но поняла, что отступать некуда. Ей не хотелось, чтобы Сэм сама все разузнала, а потом вечно дразнила бы ее трусихой.

Алекс проскользнула в открытую дверь и очутилась на ступеньках. Сэм шла по пятам. Внизу была темнота.

— Круто, — прошептала Сэм и добавила: — Почему мы не взяли с собой фонарик?

Алекс будто онемела. Она пошарила по стене рукой, нашла выключатель и включила свет. С потолка свисала пыльная электрическая лампочка. Свет ее был очень тусклым, но они смогли разглядеть подвал. Он был совсем обыкновенным, похожим на миллионы подобных. Грязный, пыльный, заваленный всяким барахлом. Явно не таинственная сокровищница.

Девочки стояли, оглядываясь вокруг и не решаясь ступить в тускло освещенную комнату. А вдруг их все-таки кто-нибудь схватит?

— Я тебя вижу, Джордж. Поторопись. Иди сюда. Счастливого Рождества, — сказал голос, который они уже слышали не один раз.

Это был женский голос, сообразила Алекс, но не очень четкий.

— Пойдем, — сказала Сэм. — Может, там есть еще один выключатель.

Бок о бок они прошли через широкий дверной проем в комнату. Там в большой квадратной клетке сидел огромный серый попугай с красным хвостом, его глаза-пуговки будто пришпилили девочек к стене.

— Привет, привет, — сказал попугай. — Я — Бильбо Бэггинс… Джордж… Закрой рот, Бильбо, или я сверну тебе шею… Джордж, не дразни птицу…

Между словами раздавались скрипы и резкие вскрики, заикание и громкая отрыжка.

— Это африканский серый попугай! — охнула Сэм. — Они разговаривают лучше всех попугаев! Я видела их по телевизору!

Весь испуг слетел с Алекс, как пух с одуванчика. Она глубоко вздохнула и затряслась от смеха.

— Ну да, африканский серый. Привет, Бильбо Бэггинс. Я думала, ты хоббит, — сказала Алекс. — Ой, бедный парень. Ему нужна водичка. И еда. Он, должно быть, очень голодный.

В клетке стояли металлические блюдца для еды и воды. Попугай съел почти все зернышки, а в двух блюдцах на донышке оставалась мутная вода. Но на столе рядом с клеткой стояли большие стеклянные банки с зерном, орехами и пилюлями.

— Может быть, мистер Карр упал и потерял сознание, когда шел его кормить, — сказала Сэм.

— Попугай не знает, что мистер Карр не придет. Сэм, мистер Карр не может говорить и поэтому никому не рассказал о попугае.

И тут Алекс озарило.

— Два пенса за пакет! — крикнула она. — Понимаешь, Сэм? Мистер Карр сказал: «Два пенса за пакет», когда его несли на носилках в машину. Это как в «Мэри Поппинс» — «накормите птичку, два пенса за пакет».

— Это он нам говорил. Если бы он мог произнести: «Накормите птичку»…

— Мы все равно ничего не поняли бы, — ответила Алекс. — Мы же не знали, что у него есть птица.

Сэм вытащила блюдце, на него положила арахисовые орешки и стала ставить блюдце обратно в клетку. Вдруг клюв Бильбо метнулся вниз, чуть не задев палец Сэм.

— Ой! — взвизгнула Сэм, отпрыгнув от клетки.

— Он не на тебя охотился, а на орешек, — сказала Алекс, следя за поведением птицы. Придерживая орешек лапой попутай расколол скорлупку клювом и стал аккуратно вытаскивать из нее орешек. Потом так же аккуратно подвинул его клювом и съел.

— Вот это да! — сказала Сэм. — Он действует своими когтями так же ловко, как мы руками.

Бильбо склонил голову набок и стал с интересом разглядывать девочку. Он не произнес ни слова. Но определенно слушал. Казалось, каждое его перышко трепещет от внимания. Попугай хранил молчание до того момента, как Алекс протянула ему несколько пилюль из другой банки.