Джин Литтл - Этим летом я — не я

Две девочки одновременно посмотрели друг на друга. Они стояли в очереди у стойки регистрации билетов на самолет «Эйр Канада». Мама Алекс стояла впереди, Алекс пряталась за ней. Но Сэм была выше своей крошечной бабушки, так что с легкостью могла рассматривать все вокруг над ее головой. Долю секунды девочки поизучали друг друга и тут же отвели глаза.

— Надеюсь, эта малявка летит не в моем самолете, — проворчала Сэм в ухо бабушке. — Она выглядит так, будто собирается хныкать всю дорогу.

Бабушка проследила за взглядом Сэм. Потом, нахмурившись, посмотрела на внучку.

— Саманта Сисили Скотт, имей совесть, — сказала бабушка. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, но внешность бывает обманчивой. Лучше посмотри на нас!

Сэм усмехнулась. Бог знает, что думала другая девочка, глядя на них. Бабушка оделась так, чтобы сразу же после аэропорта отправиться в больницу. Через день ей предстояла операция. Сама же Сэм была в старых поношенных джинсах и в майке с гигантским подсолнухом. Ноги всунуты в разношенные сандалии, а непослушные вьющиеся волосы коротко острижены на лето. Когда волосы у Сэм отрастали, с ними начиналось сплошное мучение. Все вокруг постоянно советовали их пригладить.

Та, другая девочка была выряжена во все самое дорогое. И новенькое. Сэм почти видела ценник, свисающий с ее брючек. Туфли девочки были такими чистенькими, будто она их надевала всего лишь раз или два. Жилет подходил к брючкам, а зелено-коричневая водолазка подходила к цвету глаз. Ее мама, если это ее мама, тоже была такой модной, что Сэм даже заморгала. И папа девочки тоже одет с иголочки.

— Его можно назвать денди? — тихонько спросила Сэм у бабушки.

— Несомненно, — согласилась бабушка. — А девочка выглядит какой-то несчастной. Если тебе, Сэм, представится случай пообщаться с ней, будь доброй и не изображай из себя крутого парня.

— Спасибо большое, бабушка! — ответила Сэм. — Я не собираюсь с ней общаться. Я не нянька. Ей, наверное, всего лет семь.

— А ты уже похожа на подростка, хотя до этого еще далеко. Спорю, этой девочке девять лет.

— Да я не буду с ней знакомиться, — отмахнулась Сэм. — Мне вовсе не хочется выслушивать ее нытье.

— Сэм, перестань показывать свой дурной характер, — сказала бабушка.

Но тут очередь двинулась вперед, и бабушка забыла о несчастной девочке.

Женщина за стойкой спросила бабушку:

— Девочка летит без сопровождающих?

— Если вы имеете в виду меня, — возмутилась Сэм, — то да, я одна.

Сэм ненавидела, когда о ней говорили так, будто она не только глухая, но и невидимая.

Бабушка, незаметно шлепнув Сэм, ответила сокрушенным тоном:

— Да, ее никто не сопровождает, но в Торонто ее встретят.

Бабушке выдали табличку на шнурке, которая тут же оказалась на шее Сэм. Табличка возвещала всему миру, что бедняжка летит в одиночестве. Сэм это смертельно обидело. На ту, вторую, девочку тоже повесили такую табличку.

— Присядьте на скамейку, к вам подойдет наш служащий и проводит девочку к самолету, — сказала дама за стойкой, уже глядя на следующего в очереди пассажира.

Сэм и бабушка уселись на скамейку.

— Если бы мне удалось поговорить с твоим папой, — вздохнула бабушка.

— Перестань, — сказала Сэм. — Все будет прекрасно. Ты же сама говорила, что это — настоящее приключение. Из-за какого-то пустяка ты можешь испортить папе все удовольствие.

Говоря это, Сэм улыбалась, но сама не очень-то готова была к такому приключению. Папа решил провести это лето на раскопках в Южной Америке. Он, конечно, говорил, что ему необходимо собрать материал для новой книги, но Сэм-то знала, что он поехал туда развлечься.

— Я поживу у твоих друзей, пока ты не оправишься от операции, — предложила Сэм, когда бабушке неожиданно позвонили из больницы и назначили день операции. Разве могла Сэм предположить, что друзья бабушки живут не в Нанаимо, а в Онтарио?

— Тебе понравится Маргарет Трюблад. Мне и самой хотелось бы поехать. Мы не виделись столько лет! — говорила теперь бабушка.

Ха!

— Прости меня, солнышко, но вряд ли я буду тебе писать, — продолжала она. — Когда я выйду из больницы, то первое время поживу у Глэдис. Как только смогу — тут же напишу, но не огорчайся, если за целый месяц не будет ни одного письма.

— Хорошо, — ответила Сэм, почти не слушая бабушку. Папа тоже сказал, что не будет писать. Да у него даже и адреса нет. — А если будут какие-нибудь неприятности, — вдруг вскинулась она, — тетя Глэдис сообщит мне?