Иосиф Ликстанов - Первое имя

Покончив с этими делами, он не сразу решился войти в дом, стыдясь показаться на глаза родителям.

К счастью, в столовой он не застал никого.

— Вадька, давай ко мне на велосипеде! — сказал Паня по телефону своему другу.

— Хорошо, хорошо, я сразу приеду! — поспешно согласился Вадик, осчастливленный этим звонком. — А куда мы поедем?

— Недалеко… Дело одно есть…

В кухне мать лепила пельмени.

— Рассерчал отец, обиделся, — тихонько сказала она Пане. — Ведь с какой душой наши горняки работают, а ты что придумал, бессовестный? Ты бы еще стал в карты на отца играть… С кем это Вадик в спор на стахановцев пошел?

— Я, мам, один виноват… — ответил Паня.

Мать обернулась к нему, хотела возразить, но не сделала этого и выпроводила Паню из кухни. «Будто человеком становится», — подумала она, вспомнив сосредоточенный взгляд светлосиних глаз под нахмуренными тонкими бровями, почти сросшимися на переносице.

На улице залился, велосипедный звонок: это приехал Вадик.

Мальчики забрались в сад и стали шептаться.

Каких только чувств не выразило лицо Вадика. Удивление, даже оторопь, острое сожаление, мольбу и протест. Но кончилось все мрачной покорностью, и мальчики приступили к сборам.

Прежде всего они сложили в одно место «дубли», то-есть камни средней ценности, хранившиеся в каменных складцах на чердаке, в углу сарая и даже под крыльцом. Получилась порядочная куча самоцветинок и любопытных образцов различных минералов. Мальчики отобрали лучшие образцы, сложили в мешок и приторочили его к багажнику Вадиного велосипеду, который только крякнул под грузом.

— Как картошка с рынка… Я даже три таких мешка увезу! — похвастался Вадик, переоценивая свои силы и выносливость машины. — Давай мне еще что-нибудь.

Он не закончил, так как Паня молча ушел в дом и через минуту вынес на крыльцо ящики № 2 и 3, а затем самый тяжелый ящик — № 1.

— Держи мешок! — приказал он.

— Держу…

Вадик расправил мешок и умоляюще взглянул на товарища:

— Слушай, Пань… Посмотрим третий номер, хорошо?

— Не видел ты его! — сказал Паня, хотя Вадик будто подслушал его желание.

Лучше было бы не поддаваться этому искушению.

В солнечных лучах камни ожили и раскрылись. Ячейки ящика наполнились разноцветными искрами, и каждая искра уколола сердце Пани сожалением. Богатство, красота!.. Морион, умело запеченный в тесте, стал прозрачным, как смеющиеся карие глаза; в шестигранной клетке хризолита заиграла вспыхивающая золотистая зелень; шерл так и потянулся к небесной синеве.

— Пань, ты помнишь?.. — И Вадик замолчал на полуслове.

Пустой вопрос! Помнил ли Паня, неутомимый поисковик, удачливый добытчик каменных цветов, где и как все это было найдено? Мог ли забыть Паня, как они с Вадиком бродили по лесопарку и за рекой, копались в старых шурфах, перебирали отвалы старинных рудников и приисков, сдирали дерн в самоцветных угодьях, чтобы попытать счастья под корнями травы! Помнил, все помнил Паня: каждый удар кайлом и молотком, каждое биение сердца, почуявшего удачу…

— Пань… — робко потянул его за рукав Вадик. — Знаешь что? Оставим себе по камешку на выбор. Для памяти, Пань!.. Мы же еще не отвезли коллекцию — значит, можно.

— Ты чего хитришь! — упрекнул его Паня. — Не наше это, а ты будто не понимаешь и… жалеешь.

— Нет, нет! — испугался Вадик. — Я совсем даже не жалею…

— Ну, нечего толковать! — И Паня отяжелевшей рукой опустил крышку ящика.

Стукнули узорные медные крючки. Ящики, увязанные в мешок, заняли свое место на багажнике, и Паня пошел в дом.

— Батя, сейчас мы с Вадиком едем…

— Присядь на минуту.

Когда Паня сел на диван рядом с отцом, Григорий Васильевич, отложив газету, спросил:

— Камешки искать не бросишь?

— Не брошу… Нам теперь нужно много материала для подарочных коллекций. С весны стану весь кружок в мои угодья водить.

— Славно! — одобрил отец. — Лежали камни дома — ну, доброго не получилось, только азарт, зависть да жадность… Словом, хорошо ты придумал, я не возражаю. — Отец вспомнил недавний разговор с Паней в саду и, принахмурившись, добавил: — Крепко я тебя обругал, а могло быть еще и хуже. Твое счастье, что ты сам свою дурь понял, свой выход нашел… Да ведь есть еще и другие ребята с малым понятием. Надо разъяснеть им, что у нас передовики соревнуются не для похвальбы, а для того, чтобы больше сделать, лучше друг другу помочь… С кем у Вадика спор был?

— С Геной Фелистеевым… Ты, батя, никому не говори, а то Лев Викторович узнает, и Гене нагорит.