Геннадий Михасенко - В союзе с Аристотелем

— Стаканы! Где стаканы?

— За это полный наливай, — проговорил Юрка.

Но Аркадий всем троим налил по половинке. Потом взял свою пузатенькую рюмку с водкой и поднялся.

— Я пообещал уважаемому имениннику подарить мысль, — сказал он. — Пообещал сгоряча, прижатый к стенке. Потом долго думал и обнаружил, что, знаете, нелегко блеснуть новой мыслью после того, как человечество прожило разумной жизнью несколько сот веков. Поэтому прошу прощения заранее, если я вдруг использую находку какого-нибудь мудреца или философа.

Петр Иванович блаженно щурил глаза.

— Так вот. Бывают люди, которые живут для того, чтобы есть… И бывают люди, которые едят для того, чтобы жить. Я с удовольствием отмечаю, что наш именинник относится ко второму типу людей, то есть к тем, которые едят, чтобы жить. Это люди сердца и ума, но не живота. Я сказал длиннее, чем Аристотель. Но Аристотель говорил вообще, а я — в частности. Так пожелаем Юрке, чтобы он так же хорошо ел и так же хорошо жил: поменьше бы киловатт-часов да больше чего-нибудь иного. Привет, братуха!

Аркадий выпил, вышел в сени и тотчас вернулся со свертком.

— А это — приложение к моим мыслям, — сказал он, сдирая бумагу и сдергивая с коробки крышку.

Фильмоскоп!

Юрка выскочил из-за стола и взял его в руки. О, чудо! У Юрки даже не было мыслей о фильмоскопе. А если и были, то случайные и робкие, еще далекие от мечты. И вот, обогнав мечту на космической скорости, аппарат явился перед мальчишкой во всем своем черном матовом величии, с выпуклым глазом объектива, в глубине которого светился фиолетовый зайчик, с кассетой для диафильмов, с ламповым отсеком и с трансформаторной «будкой». Юрка не знал, что делать: плясать ли, смеяться ли, быть ли серьезным, спрятать ли аппарат, или же немедленно заняться им. Валерка не усидел — тоже вышел. И мальчишки принялись было изучать устройство фильмоскопа.

— Ну, это вы потом, — сказал Петр Иванович. — Потом-потом. Давайте за стол, ишь повыскакивали. Мать для них жарила-парила, а они за железку ухватились… Аркадий, забери у них эту пушку.

— Садимся, садимся, — ответил Юрка и поднес аппарат к Кате. — Им кино показывать.

С энергией взялись ребята за еду. Василиса Андреевна сама ни до чего не притрагивалась, все следила за чашками и все предлагала отведать то одно, то другое. Петр Иванович налил себе и Аркадию по рюмке водки, а мальчишкам плеснул малость шампанского.

— Знаешь, Валера, это от ангины хорошо. — И вдруг, озорно блеснув глазами, Петр Иванович спросил: — А можно все же задать нашей даме один вопрос?

И сразу — тишина.

— Ну, если этот вопрос тебя очень волнует, — проговорил Аркадий медленно, словно пытаясь из множества возможных вопросов угадать вероятнейший.

— Я хочу спросить Катю… м-м… как ей понравилась наша картошка?

— Вкусная, — ответила Катя, действительно уплетавшая за обе щеки и смущенная общим вниманием к себе.

— Верно, дочка, вкусная. Вот и весь вопрос… Я предлагаю выпить за того, кто приготовил нам такую вкусную картошку, — за мать!

— Ур-ра-а! — крикнули Юрка с Валеркой, вздымая почти пустые стаканы. — Чтобы всю жизнь была такая вкусная картошка!

— Спасибо, родненькие, спасибо. Уж буду стараться!.. Катенька, тебе, может, чайку, да вон с яблочками? Давай, дочка, а то их не переждешь. Юрка-то сейчас вздохнет, потянется, помнет кулаками брюхо да опять за ложку.

— Нет уж, все, — проговорил Юрка. — Я тоже за яблоки возьмусь. Валерка, кончай, видишь — сколько вкуснятины. А ну-ка!..

Мальчишка дотянулся до вазы, взял самое крупное и румяное яблоко, повертел его в соблазнительном раздумье и положил перед Катей, затем достал еще два, без выбора: для себя и Валерки. Нахрустывая, Юрка погладил, как кошку, фильмоскоп, стоявший на подоконнике, и заметил:

— Были бы ленты — сейчас бы кино показали…

— Ух, братцы! — воскликнул вдруг Аркадий. — Забыл! — Он вскочил, сбегал в свою комнату и принес пригоршню серебристых баночек с диафильмами.

— О-у! — Юрка чуть не подавился яблоком.

— Принимайте! — И Аркадий по одной стал выставлять баночки на стол, оглашая: — «Как братец Кролик победил Тигра», «Метелица», «Илья Ефимович Репин», «Три поросенка», «Франсуа Рабле» и «Гёте». Всё… Кое-что вы тут не знаете. Красота живописи и литературы поразит вас позднее. Но ведь жить-то надо начинать сейчас, а не позднее. Как мы с товарищем Аристотелем договорились?.. Жить! Так давайте жить в союзе с Аристотелем, восстановим связь времен, которая, по словам Гамлета, распалась!.. За всех хороших людей, живших, живущих и будущих жить на земле!