Геннадий Блинов - Зона действия

Марфушина мама подошла к нему, взяла Антошкину руку с мастерком.

— Спокойно, дружок. Давай вместе повторим все движения.

Сегодня у Антошки получалось лучше, хотя после вчерашней работы руки болели. Но в этом он бы никому не признался. И вообще Антошке нравилось работать. Он иногда отходил в сторону и смотрел на кусок оштукатуренной им стены. Казалось, что ничего особенного там увидеть нельзя — обычная серая штукатурка. Но для Антошки она была живой и красивой.

Марфуша и Санька Рыжий заметили, что Антошка любуется своей работой, и стали подтрунивать:

— Как дела, мастер? — интересовалась Марфуша.

— Дела как сажа бела, — ответил за Антошку Санька. — Если морщины и щели затереть, то работа по высшему разряду пройдет.

Санька работал на строительстве клуба с первых дней. Сначала он подавал каменщикам кирпичи, потом ему доверили вести кладку, хотя и под строгим присмотром. Санька мечтал:

— Научиться бы углы выкладывать. Вот где нужен глазомер.

Но углы выкладывать ему пока не доверяли. Санька не обижался: знал, что его время придет.

Теперь Антошка стал понимать, почему отец частенько останавливался перед домами, на которых когда-то работала его бригада. «Каждый дом — это как бы запись в моей трудовой книжке. Хорошо сработал — и запись что надо, плохо — и книжка замарана, и совесть неспокойна. Бойся, Антон, неспокойной совести», — говорил он.

Увлеченный работой, Антошка услышал, как ойкнула Марфушина мама. Она смотрела в окно.

Около столовой стояла крытая милицейская машина, которую почему-то называли «черным вороном», и к ней шла Изольда Яковлевна в сопровождении милиционера.

«Арестовали», — догадался Антошка. Марфушина мама быстро спросила ребят:

— Где сегодня Яков?

— Он с Коржецким на мотоцикле в штаб уехал, — ответил Антошка.

Марфушина мама заволновалась.

— Найти его надо срочно. Пусть хоть с мамой простится. — Она вздохнула и покачала головой. — Верно говорят, сколько веревочке не виться — конец будет.

— Я мигом, — сказал Антошка, прикидывая в уме, где лучше всего поймать попутную машину, чтобы быстрее добраться до штаба. Он уже направился к выходу, когда Марфуша остановила его:

— Куда ты, Антон? Мы найдем Якова по телефону…

И Антошка вспомнил, что по настоянию Коржецкого в клубе вчера поставили телефон. Он подбежал к аппарату и поднял трубку.

— Алло, алло, мне комсомольский штаб, — попросил он телефонистку.

Ответил Коржецкий.

— Яшкину маму милиция увозит, — взволнованно сообщил Антошка.

— Понятно, — коротко бросил комсорг. — Сейчас Яков будет там. А вот самого Лорина быстро не найти.

Марфушина мама побежала к милицейской машине, чтобы задержать ее.

Яшка мчался на «ковровце», выжимая из него все лошадиные силы. Мотоцикл ревел, оставляя после себя клубы пыли.

Антошка выбежал на дорогу и замахал руками. Мотоциклист притормозил.

— Туда! — указал Антошка на милицейскую машину, около которой стояла Изольда Яковлевна.

Яшка заметил мать и остановился. Он издали смотрел на нее так тоскливо, что у Антошки защемило сердце и захотелось заплакать.

— Подойди к маме, — подтолкнул он Яшку. Тот замотал головой.

Изольда Яковлевна сама направилась к сыну. Сначала она шагала степенно, потом побежала. Яшка тоже рванул к ней навстречу. Изольда Яковлевна обняла сына.

— Яшенька, сыночек.

— Все хорошо будет, мама, — сквозь слезы сказал тот. — Я тебя буду ждать, мама.

Изольда Яковлевна тоже плакала.

— Для тебя, сынок, старалась, пойми меня.

Яков вытер рукавом рубашки глаза.

— Зачем мне все это… ворованное, — отчужденно сказал он.

Изольда Яковлевна, опустив голову, медленно двинулась к машине. Яшка понурился и стоял на месте.

— Может, еще отпустят, — сказала она, остановившись. — Вернешься домой-то сын? — и замерла в ожидании ответа.

— Вернусь, мама. Конечно, вернусь, — сказал Яшка.

Потом Яшка долго сидел между бочками с цементом в дальнем углу клуба, и Марфуша не велела к нему подходить.

— Я знаю, в такие минуты всегда хочется побыть одному, — сказала она.

Когда Яшка подошел к ребятам, глаза у него были заплаканными, но он сделал вид, что ничего особенного не произошло и вообще у него настроение приподнятое.

— Как дела у вас, асы? Учитесь у меня, пока жив, — сказал Яшка и взял мастерок.

В клуб прихромал Савелий Иванович. Он посмотрел на работу и одобрительно заметил: