Геннадий Блинов - Пятые приходят на помощь

Старшина Копытов не прожил и года в поселке Высоком, но уже успел полюбить его тихие улочки с разросшейся около заборов крапивой, центральную площадь, окруженную многоэтажными кирпичными домами, сквер с черемуховыми и березовыми аллейками и подстриженными кустами акации. Но все-таки главным украшением поселка была горная река Быстрянка, резавшая крутые таежные берега. Старшина, как и многие любители рыбной ловли, гордился Быстрянкой.

Неподалеку от поселка в небо тянулся копер шахты, и он, этот копер, среди березовых перелесков и бушующего разнотравья казался с первого взгляда каким-то лишним и чужим. Но такое впечатление оставалось недолго. Когда Копытов понял, что вся жизнь Высокого связана с шахтой, зависит от нее, он уже не мог представить пейзаж поселка без этого копра с тлеющей и пахнущей порохом породой.

Стояло весеннее утро. Старшина шагал по улицам и, наблюдая, как многие хозяйки копошатся на приусадебных участках, вспоминал свое детство, мать, которая, наверно, сейчас тоже хлопочет в огороде. И Копытову захотелось в родную деревню, где знаком каждый человек, добрый и злой, где известны каждое деревце и каждый овражек. Вот прийти к начальнику отделения милиции и сказать:

— Ухожу, товарищ майор. В деревню хочу.

Копытов вздохнул и подумал, что такого никогда не случится, что не стоит бередить себя, а уж если взялся за милицейский гуж, то отступать стыдно — сам же выбрал эту дорогу.

— В такое чудное время вы мрачнее тучи, товарищ старшина! — услышал Копытов женский голос. От неожиданности он вздрогнул и, увидев перед собой молоденькую учительницу, смущенно сказал:

— Замечтался, Ирина Владимировна.

— Все понятно. Весной даже милиция влюбляется, — шутливо сказала она. Ирина Владимировна держала в руках белопенные ветки черемухи. Взглянув на старшину, улыбнулась: — Хорош, правда? — и отделила от букета несколько веточек, протянула старшине: — Хочу задобрить начальство, чтобы не оштрафовало…

Копытов взял черемуху:

— Спасибо.

Ирина Владимировна уже сворачивала в переулок. На ходу обернулась и крикнула:

— Между прочим, Егор Николаевич, все-таки имейте в виду, что эта черемуха из собственного сада…

От черемухи пахло терпко и приятно. Старшина представил на подбородке учительницы едва заметный, треугольничком, шрам и улыбнулся. Говорят, это у нее осталось с тех времен, когда Ирина Владимировна училась водить мотоцикл. Сейчас она ездит мастерски и даже чуток лихачит.

Старшина вошел в кабинет и, порывшись в столе, вытащил простенькую вазу из зеленоватого бутылочного стекла. Ваза лежала там с прошлой осени. Копытов налил в нее воды и поставил в воду веточки.

В небольшом кабинете Копытова была не совсем обычная для подобных учреждений обстановка. Вместо тяжелых портьер на окнах висели белоснежные бязевые занавески, на подоконниках стояли глиняные горшочки с полыхающими алым огнем петуньями.

Брошенный перед стареньким дерматиновым диваном голубой потертый коврик еще более смягчал обстановку кабинета, и казалось, что именно коврик окрашивал в светлые тона повидавшие виды стулья, обшарканный ногами тусклый пол.

Один из приятелей как-то обвинил старшину в плохом вкусе, сказав, что в милицейском кабинете должна быть создана атмосфера официальности и что эти цветочки и коврик лучше всего выбросить.

Копытов тогда не оправдывался. Он и в самом деле был не уверен, что обладает хорошим вкусом. Но Копытов имел твердое убеждение — цветы везде к месту.

— Зачем так строго — сразу и выбросить, — ответил он. — Этот кабинет не пугало, сюда же люди идут. И пусть они чувствуют себя по-домашнему.

Интересно, что бы сказала о моих петуньях Ирина Владимировна, подумалось Копытову. Он достал из ящика стола круглое карманное зеркальце, и на него глянул молодой черноволосый паренек с заметно раскосыми глазами и ежиком жестких, как щетина, волос. Усики Копытову нравились, и он провел по ним пальцами.

Наверное, как и каждый мальчишка, старшина с ребячьей поры мечтал совершить что-нибудь необычное. Но что? Здоровье у него было никудышным. Копытов простыл на реке, и его часто мучил ревматизм, а в космонавты хилых не принимают. Дорога к спортивным рекордам ему тоже заказана. Как-то в деревню приехал родственник Копытовых, который работал в городе следователем. Он рассказал несколько захватывающих дух историй, случившихся будто бы с ним, и этими историями распалил фантазию не одного мальчишки. Что касается Егорки Копытова, то тот твердо решил — пойдет работать в уголовный розыск. После этого он перечитал десятки книг о знаменитых сыщиках и следователях, все более увлекаясь их работой.