Хаим Оливер - Как я стал кинозвездой

— Можно к вам, товарищ Боянов? — спросил он.

Я пригласил его в комнату. Расспрашивать ни о чем не стал, поскольку уже кое-что знал о разыгравшихся вокруг него событиях. А он молча вынул из-за пазухи стопку тетрадок и положил ко мне на стол. Тетрадки были перепачканы сажей, как будто их хранили в дымовой трубе.

— Что это, Энчо? — удивился я.

Он вздохнул и улыбнулся какой-то вымученной, деревянной улыбкой, при этом во рту сверкнул сломанный зуб.

— То, о чем мы говорили с вами на прошлой неделе. Приключения и переживания, которые я обещал описать, но раньше передать вам не мог — мама никуда не выпускала из дому, держала под замком, как арестанта.

— Нечто вроде мемуаров, а?

— Не знаю, может, и правда мемуары. Я пишу тут о «Золотых колокольчиках», о том, как стал кинозвездой, а теперь становлюсь Мужчиной с большой буквы… Отдаю вам свои тетрадки, и если случится, что я… м-м… не вернусь, то мои друзья — Милена с третьей парты, Кики Детектив, а также Черный Компьютер, то есть инженер Чернев, — и вы узнаете из них, что произошло со мной за мою короткую жизнь… Вы ведь мне тоже друг, товарищ Боянов?

— Разумеется, Энчо, — ответил я, удивленный похоронным тоном, которым это было произнесено. — Польщен твоим доверием, но, честно говоря, ничего не понимаю: ты едешь сниматься в настоящем фильме, тебя увидит на экране вся страна, откуда же такое уныние?

Энчо снова вздохнул, в его хрипловатом, ломающемся голосе на этот раз даже прозвучали слезы:

— Прочитайте — и все поймете… Только, знаете, — поспешно добавил он, — у меня неважнецки с грамматикой: и ошибки бывают, запятые не на месте, да и стиль…

— Ничего, Энчо, ничего! — великодушно успокоил я его. — Я поправлю, хоть и сам не такой уж большой стилист. Уж не надумал ли ты стать писателем?

В ответ он опять вздохнул и — совсем трагическим тоном — объяснил:

— Мама говорит — надо не писателем, а сценаристом, но только после того, как я стану кинозвездой, а потом еще и режиссером. Она говорит, что в наше время гармоническая личность должна быть одновременно сценаристом и режиссером. Потому что такие люди — самые знаменитые и зарабатывают кучу денег. Но я… я… — Тут он прикусил язык, глаза заволокло слезами.

— Хорошо, хорошо, Энчо, ты не волнуйся…

— Читать никому не давайте… Во всяком случае — пока… И только в случае крайней необходимости…

Он опять улыбнулся деланной улыбкой манекенщика, демонстрирующего публике последние моды. Никогда прежде не видел я на его лице такой идиотской улыбки.

— Я пошел… — пробормотал он.

— Конечно, — сказал я, — иди. Уже поздно. Дома будут беспокоиться.

Он ушел.

Могло ли мне тогда прийти в голову, куда он направится?

На другой день я засел за оставленные мне тетрадки. Исправил довольно много языковых ошибок (впрочем, некоторые исправлять не стал, потому что не знаю, ошибки это или же особенности авторского стиля), поделил текст на главы и придумал подзаголовки. Все прочее оставлено так, как написано самим Энчо, в том числе подчеркнутые им выражения, словечки, музыкальные, кинематографические и технические термины, за точность которых ручаться не берусь.

Оставлены без изменений и присущие возрасту Энчо языковые особенности, в которых отразилось его двойственное отношение к действительности. Вы сами ощутите: местами это взгляд на жизнь мальчика, ребенка, а местами — подростка, юноши. Ведь Энчо уже достиг рубежа между двумя этими возрастами, и скоро ему предстоит стать Мужчиной.

На подготовку рукописи к печати у меня ушло два месяца. А вот с ее автором я снова встретился всего лишь через три дня после того, как он вручил мне свои тетрадки, причем произошло это при весьма драматических обстоятельствах. Но это уже другая история, я расскажу ее вам позже, сначала познакомьтесь с его собственным жизнеописанием.

Итак, слово Энчо Маринову.

По словам моей мамы — как в американском боевике. Но я-то прекрасно помню, что началось все с объявления по телевидению.

Дело было в субботу вечером, мы с папой сидели перед телевизором, ожидая одиннадцати часов, когда должны были показывать девятую серию детективного фильма «Выкуп — миллион долларов». В нем рассказывается о гангстерах, которые прячут в подвале девочку и за ее освобождение требуют от родителей миллион долларов. Мама чинила мои джинсы и уговаривала меня идти спать: