Владимир Добряков - Король живет в интернате

Не один Андрей испытал тогда это волнующее чувство власти над металлом. У станков трудились Дима, Толя, Олег, Светлана, Лерчик Орешкин. Да и не только они. Даже Леня Куликов — совсем, казалось бы, не подходящий для подобной работы человек — и тот выучился работать на фрезерном станке. И еще как выучился! Сверкающая фреза, послушная его худенькой руке, урча и всхрапывая, вгрызалась в неподатливую сталь с такой яростью, что мелкая стружка, летевшая из-под фрезы, была горяча, как огонь.

Умение работать на станках пригодилось. В мастерские, а также ребятам кружка «Умелые руки», поступало все больше и больше заказов. Мастерили приборы для физического и химического кабинетов, делали полки, вешалки, табуретки, точили городки, ручки для молотков. Разве все перечислишь! Приходит, например, Петя (теперь он уже не замзавом был, а самим товарищем заведующим), приходит и такое задание дает: изготовить тридцать клеток! И возразить ему невозможно — растет кроличья семья! А недавно явился староста и режиссер драмкружка, этакий взлохмаченный и очень самоуверенный человек из седьмого «А». Он потребовал: сделайте дом!

— Настоящий дом? — изумились ребята.

— Настоящий нам ни к чему! — не счел нужным улыбнуться режиссер. — Дом вот такой, в метр высоты. Для кума Тыквы. Поэтому дверь делайте пошире. И чтобы крыша была, стены, окошко. Впрочем, пол и заднюю стену можете не делать, — милостиво разрешил он.

И ему отказать нельзя. Драматический кружок уже не одну неделю репетирует пьесу «Приключения Чиполлино».

Даже Иван Акимович покачал головой, удивляясь такому заказу.

— Раз надо — сделаем, — сказал он.

А Митяй, который тоже пришел сюда — не столько работать, сколько потолкаться среди ребят, — спросил:

— А места в первом ряду будут обеспечены?

— Посмотрим, как справитесь с заказом, — важно ответил режиссер.

Наказа Сергея Ивановича о шефстве над Ромкой Андрей не забывал. Он решил занять шалуна каким-нибудь делом.

— Слушай, — с самым серьезным видом сказал Андрей Ромке. — Хочешь, будем делать с тобой космическую ракету?

— Космическую ракету? — замирая, повторил Ромка. — Настоящую?

— Настоящую! — улыбаясь, подтвердил Королев. — Да еще такую, чтобы не сгорела в плотных слоях атмосферы, а опускалась на парашюте на землю. Идет?

О, еще бы! Ромка смотрел на Андрея влюбленными глазами. Он готов был идти за ним куда угодно, делать все, что скажет шеф.

На токарном станке Андрей выточил из деревянного чурбака корпус ракеты и высверлил в нем углубление для стрелы — так, как он видел в «Пионерской правде». Затем они с Ромкой отпилили носовую часть ракеты, выдолбили в ней место для парашюта, закрепили его гвоздиком, а чтобы головка ракеты могла откидываться, скрепили ее с корпусом петелькой и снабдили проволочным противовесом с грузиком.

Ромка два дня не отходил от шефа. Он и столярный клей варил, и чистил шкуркой крылья стабилизатора, и тяжи привязывал к парашюту. А сколько ему пришлось потрудиться, чтобы отыскать космических пассажиров! Было уже холодно, жучки спрятались глубоко в землю, и Ромка целый час без устали орудовал лопатой. Жучков посадили в маленькую кабину и закрыли их там кусочком отмытой фотопленки.

— Они все будут видеть! — радовался Ромка. — Ведь окошко прозрачное!

Из длинной палки вырезали лук, который заменял реактивный двигатель, туго стянули его концы бечевкой и отправились на площадку — испытывать космический снаряд.

Ракета действовала безотказно. Взлетев метров на тридцать — сорок, она переворачивалась, и в ту же секунду над ней вспыхивал красный купол парашюта. Ромка кричал и визжал от восторга. Он и сам пробовал запускать ракету. Получалось не так хорошо, но Андрей успокоил Ромку:

— Ничего, натренируешься — до Луны долетит!

Скоро на площадку, где они запускали ракету, сбежалось много ребят. Среди них Андрей вдруг увидел черноглазого Сеньку.

— Ну, ты сам тут осваивай! — быстро отдав Ромке лук и ракету, сказал Андрей и поспешил уйти.

По берегу пруда ходила Сонечка и будто разговаривала сама с собой. То вдруг останавливалась и поднимала руки, то вскидывала голову, потом шла дальше.

«Репетирует», — догадался Андрей.

— Слушай, звезда экрана, — подойдя к Сонечке, спросил он, — чего это ваш режиссер прибегал в мастерскую? Дом велел строить. Для какого-то кума Тыквы.

— Ай! Не спрашивай меня ни о чем! — замахала руками Сонечка и тут же принялась жаловаться: — Я вообще не понимаю, почему они выбрали эту пьесу. Какая-то сказка. Ходят и говорят огородные чучела: Тыква, Редиска, Горошек, синьор Помидор, солдат Лимошка! Фи! Будто нельзя было выбрать порядочную пьесу! И представляешь — самое возмутительное: меня осчастливили ролью Редиски! Какая-то деревенская девчонка! «Я охотно вам помогу. И моя тачка тоже!» Это самый длинный ее монолог. Во всей пьесе появляется лишь два-три раза. «Может быть, — сказала я, — вы мне предложите роль пса Мастино, чтобы я прыгала по сцене и лаяла, как настоящая дворняжка!» Я им категорически сказала: или мне дают другую роль, или я ухожу из кружка. И знаешь, они мне заявили: кроме роли Вишенки, ничего нет. «Но Вишенка же мальчик! — сказала я. — Дайте мне роль Землянички». — «Земляничку, — говорят, — будет играть Гусева». Король, ты представляешь, почти центральную роль отдать Гусевой! Но я им докажу! Я даже Вишенку так сыграю, что они ахнут! И еще пожалеют, что не дали мне главную роль! Хорошо, я буду мальчиком! Король, — подбоченясь, топнула Сонечка ножкой, — скажи, могу я сыграть мальчика?