Владимир Добряков - Приключения послушного Владика

Владик улыбнулся, но вспомнил про обед.

— А который теперь час?

— Второй, наверно…

— Нет, — вздохнул Владик, — не могу. В половине второго надо быть дома.

Часу обеденного времени Зинаида Аркадьевна придавала чрезвычайно большое значение. Прежде всего, сам обед. Обед не в какой-то столовке или буфете, где подадут бог знает что, где катар желудка наживают, а домашний, надежный, калорийный, приготовленный собственными руками. Виктор Викторович — официальный глава семейства — уже привык к этому и приходил из своей юридической конторы точно в половине второго, к началу обеда.

Кроме того, этот час был временем активного педагогического воздействия. Правда, Виктор Викторович по обыкновению не утруждал себя этими важными родительскими обязанностями, и если жена не особенно мешала ему, то он успевал просмотреть две, а то и три газеты. Газеты он просматривал молча. Лишь заглянув на последнюю страницу «Известий», где печаталась карта погоды, Виктор Викторович обычно чему-нибудь удивлялся: «Ай да Москва! Самому Парижу фору дает! На четыре градуса обскакала!» Но вдоволь насладиться газетными новостями ему удавалось не часто.

— Виктор, ты слышишь? — обращалась к нему Зинаида Аркадьевна. — Да оставь, наконец, свои газеты. Слышишь: у Татьяны с этой новой англичанкой — конфликт. Ей, видишь ли, не нравится произношение! А сама, между прочим, первый год преподает. И, пожалуйста, берется судить! Снова четверку поставила… Ну, что ты молчишь?

Владик потихоньку усмехался про себя — сейчас отец скажет: «Зиночка, я думаю…»

И Виктор Викторович в самом деле, поморгав, за стеклами очков, произносил:

— Зиночка, я думаю…

— А вот я думаю, — решительно заявляла Зинаида Аркадьевна, — что надо идти к директору. Вопрос надо ставить. Пока не поздно. На нее и другие ученики жалуются. Еще неизвестно, чему там в институте научили ее!

— Вполне возможно. Вполне… — не очень понятно, с чем соглашаясь, говорил Виктор Викторович и снова робко косил глаза на газету.

С дочерью за последние месяцы Зинаиде Аркадьевне было много хлопот — выпускной класс, мечты о медали, тревожные думы об институте. Насколько легче с сыном Владиком! Четвертый класс. Учится отлично, аккуратен, послушен, слова поперек не скажет. Но глаз за ним все равно нужен. И Зинаида Аркадьевна, пока ели первое, второе и компот или кисель на третье, не теряла времени: и про учителей расспросит, и поинтересуется, отчего по географии лишь одна оценка в дневнике, а уже конец четверти скоро, и предостережет, чтобы не заходил в третий подъезд — девочка скарлатиной там заболела, и боже упаси сражаться Владику на деревянных шпагах: сама видела, как в Грачевском переулке «скорая помощь» приезжала за мальчиком — глаз этой самой шпагой выкололи.

Теперь — каникулы. Теперь все заботы о медицинском институте.

В этот день обед, из-за которого Владик отказался с Сережкой Чижом сходить в библиотеку, прошел более шумно, чем обычно. И все из-за Тани. Она сказала, что была с подругой в кино. Причем сказала не сразу, а после дотошных расспросов матери — с какой девочкой занималась, сколько вопросов повторили, когда начали, когда закончили…

— Ты меня удивляешь, Татьяна (Зинаида Аркадьевна называла дочь полным именем, когда была недовольна ею). Кино, журналы мод. Кому, скажи, пожалуйста, в институт поступать — тебе или мне? Хорошенькое дело: у меня голова от этих мыслей, как кадушка обручем, стянута. Ложусь, встаю — все о том же, об институте. А ты можешь спокойно ходить в кино. Нет, моя милая, тогда занимайся дома! Хоть на глазах у меня будешь. Ишь, в кино побежала!

Не доев борщ, Таня отодвинула тарелку:

— Но я не автомат, мама, не вычислительная машина. Имею я право немножко развлечься?

— Развлечься? Да ты о чем говоришь, Татьяна? Сегодня — кино, завтра — театр, потом на танцульки помчишься! А что с институтом? Нет, дочь моя дорогая, если с твоей медалью я глупостей натворила, простить себе не могу, то в институт ты у меня поступишь! Как миленькая!

Виктор Викторович отложил газету и снял очки:

— Зиночка…

— Что? Что ты хочешь сказать? Слишком требую? А как иначе? Да, трудно: солнце, пляж, в кино — интересный фильм, музкомедия на гастроли приехала, в новом платье хочется показаться. Все верно. Но об этом надо пока забыть. Готовиться и готовиться к экзаменам, только это. И я буду, буду требовать, Татьяна! И не раскисай! Почему борщ не доела?

Владику стало жалко сестру. Голову наклонила, покраснела, сейчас заплачет.