Владимир Добряков - Приключения послушного Владика

Хотя машина и не частый гость на этой узенькой, почти деревенской улице, но и не такое уж великое чудо, чтобы забыть о футболе и пялить на нее глаза. Однако Егорка, поставив ногу в потертом ботинке на лежавший в траве мяч, смотрел на степенно приближавшуюся машину не отрываясь, с нахмуренным лицом. И Наташа, словно забыла о том, что собиралась сменить Толика на воротах, — тоже замерла у калитки. Тогда и Владик узнал эту дымчатую «Ладу» с лучиком антенны сбоку от широкого лобового стекла. Машина Витькиного отца. Точно. А вон и сам Витька. За рулем — важный, глыбистый папаша его, а рядом — сынок. Ишь, доволен, сияет, как юбилейный полтинник, рот до ушей. А когда машина поравнялась с застывшими ребятами, он и язык еще показал.

Егорка крепче придавил ногой упругий мяч. Шарахнуть бы изо всех сил по стеклянно-лаковому заду!

А Витька аж выворотился на сиденье — все глаз с ребят не спускает, в глупом счастье своем купается.

Так и смотрел он, пока машина не свернула в голубые, тесовые ворота Федоринского двора.

— Завтра в город с Федориным покатят, — сказал Егорка. — Клубнику, малину, потом груши на базар повезут.

— Еще на одну машину, что ли, копят? — хмуро, не по-детски серьезно спросил Толик, который с трех лет жил без отца со старшей сестрой и больной матерью, часто лежавшей в больнице.

— У Витьки второй телевизор, на кухне поставили, — сказал Сережка. — Недавно сам удивился: прохожу вечером мимо — у них окно в кухне голубым светится. Только потом понял, когда свет замигал. И музыку было слышно.

— Теперь в туалете еще поставят! — Егорка сплюнул и сильно поддал мяч ногой. — А ну, кто на воротах хотел становиться? Держись, Натаха! Мы с Владиком шутить не любим. Бьем — аж штанги трещат!

Он и двойной листок бумаги у Наташи попросил, и конверт с написанным адресом достал — все приготовил. Дело было в воскресенье, после обеда. Ничто, казалось, не помешает Владику наконец-то выполнить мамино распоряжение. Дядя Ваня спал в своей комнате, Егорка возился в сарае с какими-то трубами, а Наташа помогала бабушке мыть посуду.

Нет, и на этот раз помешало. Только Владик на обрывке газеты попробовал, как пишет фиолетовый стержень, только в первой строке собрался поздороваться с дорогими родителями и сестрой, как за окном сильно хлопнула калитка. А Владик у окна сидел и, конечно, увидел вбежавшего во двор Сережку, и что был Сережка отчего-то взволнован. Таким Владик, пожалуй, еще ни разу не видел его.

Вот так и получилось, что Владик не успел ни с мамой поздороваться, ни с папой, ни с сестрой Таней, которая по времени уже должна была сдать свой первый вступительный экзамен в институт.

Выскочил Владик во двор, прибежал в сарай, а там Сережка длинными руками размахивает:

— …и прямо у калитки, в огуречной грядке воткнуты! Все три наши кола.

— А уверен, что наши? — спросил Егорка.

— Такие же — белые, обтесанные. Разве не помню? Сам вколачивал…

— Слышь, — обратился Егорка к Владику, — говорит, будто колья от наших щитов у Витьки в огороде стоят.

— Все три. Рядышком! — горячо подтвердил Сережка. — Будто нарочно воткнуты. А для чего они там, в огурцах? Если бы в помидорных кустах — понятно. А огурцы по земле стелятся.

— Может, и раньше там стояли? — опять усомнился командир.

— Раньше я не видел.

— Может, не замечал просто?

— Ну да, не замечал! Каждый день мимо их забора хожу. Заметил бы.

— А Витьки не видно там?

— Как же, оба, с Петром. В шашки дуются.

— Ты ничего не спросил?

— У него спросишь! Я только остановился, рот разинул, а Витька кулак показал: «Чего, шпионская каланча, выглядываешь?»

Егорка почесал затылок:

— Посмотреть бы надо.

— Посмотришь! Ихний Рекс почище самих хозяев. Как только цепь не рвется! Недаром говорят: собака — зеркало хозяина.

Вскоре пришел Толик. Наташа, помывшая посуду, тоже была тут, в сарае, и вместе со всеми обсуждала удивительную, просто невероятную Сережкину новость. Если, конечно, предположить, что палки в Витькином Огороде те самые, которые Егорка лишь несколько дней назад затесал топориком.

Хуже всего томиться неизвестностью. Решили пойти к Витькиному дому, может, повезет — удастся узнать правду. Какой ни противный этот надутый важностью Витька, но все же понапрасну подозревать его в таком гадком деле не годится.

Все было, как сказал Сережка. Три кола, метра по полтора высотой, стояли, воткнутые в грядку с огуречными плетями. По длине колья вроде такие же, как и те, к которым прибивали фанерные щиты. И вверху что-то темнеет. Не дырочки ли от гвоздей? Но, может, и не дырочки, а просто грязь? Поближе посмотреть бы, в руки взять…