Роберт Колотухин - Наш дом стоит у моря

Вдруг Буздес оставил пест и осторожно постучал согнутым пальцем, как в дверь, по пепельнице:

— Проснитесь, Адель. Как вам не совестно? Вот уже час вы, извините, дрыхнете на солнышке, а старому Буздесу не с кем даже переброситься словечком.

Пепельница зашевелилась, и я увидел, что это совсем не пепельница, а самая настоящая живая черепаха. Из-под зеленого панциря показалась маленькая зеленая головка.

— С приятным вас пробуждением, Адель, — сказал Буздес. — Извините, Адель, вам еще не снились наши советские танки в Бранденбургских воротах Берлина? — серьезно спросил Буздес у черепахи и замер, как будто и в самом деле ждал, что черепаха ответит ему.

У меня от волнения запершило в горле: «А вдруг черепаха ответит? Человеческим голосом!..»

Черепаха не ответила. Она неуклюже развернулась на столе и медленно поползла в сторону, словно обиделась.

У края стола черепаха остановилась и свесила голову, как бы прикидывая на глаз расстояние до земли. А Буздес снова взялся за пест и, глянув из-под седых лохматых бровей на черепаху, обиженно произнес:

— Имеете шанс сломать себе шею, Адель. И старому Буздесу будет совсем не жаль глупую Адель, которая знает только одно — спать по двадцать шесть часов в сутки. Вы меня слышите, Адель?

Черепаха развернулась и, как мне показалось, выжидательно уставилась на Буздеса. И тогда Буздес произнес совсем уже мирным тоном:

— Вернитесь, Адель. Давайте помиримся. Мы ведь с вами старики. А старики обязаны быть мудрыми и не ссориться по пустякам. Вот вам моя рука, Адель. — Буздес протянул руку, и, к моему величайшему удивлению, черепаха вдруг медленно поползла к нему через стол. Ну и чудеса! Неужели она ученая?

— Пошли, Саня. — Коля поднял мешочек и вышел из-за кустов на полянку. — Здравствуйте, Буздес.

Старик поднял голову. И я заметил, что черепаха тоже с любопытством уставилась на нас.

— Товарищ Непряхин! — Буздес вскочил, засуетился. — Очень рад! Очень! — Он пожал руку Коле и сразу же полез в мешочек, который Коля уже успел поставить на стол. Буздес пересыпал в ладонях серебристые опилки. — Чистый алюминий? Где вам удалось раздобыть такое богатство?

— Ребята из мастерских снабдили, — объяснил Коля. — Неделю назад рассказал я им о вашей нужде, вот они и собирали.

— Ребятам от меня великое спасибо! А это что за молодой человек? — сощурился Буздес в мою сторону.

— Это я вам помощника привел, Альберт Игоревич. Помните, вы говорили насчет помощника? Вот я и привел. Санькой парня зовут. Парень — на все сто.

— Да, да, помощник… Как же, помню. Надеюсь, молодой человек не курит? — встревожился Буздес.

— Что вы, — успокоил его Коля. — Он же ведь только недавно соску… Впрочем, скажи сам, Саня, куришь или нет?

Но я не ответил. Как завороженный я уставился на черепаху. А она на меня.

— Можно ее потрогать? — спросил я хриплым от волнения голосом.

— Адель, — склонился Буздес над столом. — Слышите, Адель, этот молодой человек хочет с вами познакомиться. Вы не против?

Словно раздумывая, черепаха еще несколько секунд смотрела на меня своим вишневым глазом-бусинкой и вдруг втянула голову в панцирь.

— Стесняется, — сказал Буздес. — Это она всегда так на первых порах. Ничего, молодой человек, скоро она к вам привыкнет. Да вы не прячьте руки за спину, она не кусается.

Буздес взял со стола мешочек с опилками и унес в дот.

— Кажется, Саня, ты пришелся старику по душе, — шепнул мне Коля. — Быть тебе у Буздеса помощником.

— А что мы будем здесь делать?

— Буздес — пиротехник, Саня. Самый знаменитый пиротехник у нас в Одессе. Он готовит фейерверк ко Дню Победы. Вот ты и будешь помогать ему.

— Пиротехник? Это что?

— Как бы тебе объяснить… — Коля задумчиво потер подбородок. — Так ведь я же тебе говорил: пиротехник — это волшебник ночного неба!

— Гм… — Я сделал вид, будто что-то понял из Колиного объяснения. — А фей… фейвер?..

— Фейерверк? Фейерверк, Саня, — это когда в небе зажигаются разноцветные огни и все счастливы.

— Как салют?

— Вот-вот, только еще красивее.

Коля взял в руки черепаху:

— Ну, здравствуй, старушка.

Черепаха высунула голову и показала маленький язычок.

— Хочешь — верь, Саня, хочешь — не верь, но этой прапрабабушке уже почти сто лет. Вот, смотри, у нее метрика на панцире.

Коля поднес ко мне черепаху, и я прочел вслух:

— «Одна тысяча восемьсот сорок восемь».

И в это время из дота вышел Буздес:

— Да, да, молодой человек, есть подозрение, что наша Адель — ровесница Парижской коммуны.