Роберт Колотухин - Наш дом стоит у моря

— Я лучше потом, после…

Коля поставил зверя обратно на комод.

— Сейчас будем ужинать. Ну-ка, помогайте накрывать на стол. А маму мою вы не бойтесь: это она только с виду такая строгая. Зовут ее Ольга Ивановна. Ну, рассаживайтесь…

Я сел возле комода, а мангуста оказалась у меня за спиной. Я сразу ощутил на себе ее кровожадный взгляд и передернул плечами — еще кинется, чего доброго. Но когда Ольга Ивановна опрокинула в казанок с дымящейся гречневой кашей банку свиной тушенки и по комнате разлился ее аромат, я сразу же забыл про мангусту. Я пододвинул тарелку к себе поближе и принялся работать ложкой.

Ленька наклонился ко мне через стол и шепнул:

— Ты в гостях, не забывай.

Когда с кашей было покончено, Ольга Ивановна принесла и поставила на стол литровый бутылек с компотом. Я первый ухватился за кружку.

И опять Ленька наступил мне на ногу: «Ты в гостях…»

Я высвободил ногу и в ответ пнул Леньку. Ленька — меня. Я — его. Стол задрожал, наклонился.

— Вы что, сказились? — крикнула Ольга Ивановна, подхватывая бутылек с компотом. — А ну, прекратите!

Ленька покраснел:

— Извините…

А сам кулаком мне исподтишка. Вот привязался на мою голову, поесть не дает как следует.

От компота Коля отказался.

— Спасибо, мама. Я выйду покурю.

Коля взял кисет и вышел на веранду. Мы допили компот, проглотили фрукты и тоже поднялись:

— Спасибо…

— Ну-ка, сядьте, — приказала Ольга Ивановна. — У меня к вам еще разговор есть. Серьезный. Сядьте.

Она убрала со стола и тоже присела.

— Долго, значит, размусоливать мы не будем: люди вы взрослые, поймете, что к чему. Дело у меня такое — больше вы туда, до Колиной службы, ходить не будете. Ясно? И не просьба это — наказ… Ты, что ли, у них за старшого? — спросила она у моего брата.

Ленька неопределенно пожал плечами.

— Ну так вот, тебе первому и выполнять мой наказ. Ясно?

Ленька молча перебирал пальцами кисточки скатерти.

— Так как же? — переспросила его Ольга Ивановна.

Ленька не ответил. Он покосился на Соловья.

— Ладно, — глухо произнес Соловей и поднялся. — Ладно, мы выполним ваш наказ, Ольга Ивановна. Спасибо за угощение…

Сегодня в городе футбольный матч. Первый футбольный матч в освобожденной Одессе.

Давно наш перекресток не видел такого столпотворения. И хотя погода не совсем футбольная — солнце печет вовсю, хотя играют далеко не знаменитые классные команды, а всего-навсего канатный завод с судоремонтным, к кассам не пробьешься: соскучились одесситы по футболу.

Идут «болеть» даже с детьми. Широкие ворота «Спартака», точно воронка, втягивают в себя полчища болельщиков, и могучие контролерши, едва успевая отрывать билетики, сдерживают напор.

И еще сюда, к «Спартаку», сошлись, наверное, все одесские мальчишки. Они забросили где-то на задворках и полянках свои тряпичные мячи, причесанные, умытые, снуют вдоль забора: как бы прошмыгнуть.

Я, Мишка и Оська примостились на заборе садика и наблюдаем за всей этой катавасией. Ага, вон какой-то малый хотел перескочить через забор, да зацепился за пику: висит, голубчик, трепыхается. Вон милиционер спешит, сейчас он ему поможет.

Вдруг из толпы вынырнул потный возбужденный Валерка:

— Ребя, на стадике жарища-а! Всем пить охота, а воды — ни грамма. Кто со мной? Айда, Санька! — крикнул он и побежал во двор.

Честно говоря, мне неохота было бежать вслед за Валеркой: я, как и все ребята, недолюбливал его. Но почему, спрашивается, не помочь болельщикам? Налопались, наверное, тюльки, а воды на стадионе — ни глоточка. Ну да, тюльки! В то время вся Одесса сидела на тюльке. Выручала рыбка. И под картошку шла, и под гречневую кашу — вместо мяса и просто так, с хлебом.

Я спрыгнул с забора, побежал следом за Валеркой.

Валерка вынес из дома граненый стакан и громадный пузатый чайник с длинным, изогнутым, как шея лебедя, носиком.

В чайник вошло целое ведро, и нам пришлось обоим взяться за ручку: Валерка хоть и толстый, но слабак, одному ему не унести. Поэтому он и позвал меня.

— Через ворота на стадик нам, конечно, не пробиться, — сказал Валерка. — Идем в семьдесят девятый номер напротив. Я там лазейку знаю. Есть там дырочка — прямо на «Спартак». Айда…

Короткими перебежками добрались мы до семьдесят девятого — тяжеленький был чайник. Во дворе, за сараями, нашли в заборе дырку. Сначала в дырку протиснулся Валерка. Затем мы протащили чайник. Потом проскользнул я.