Карл Хайасен - У-гу!

Фигура приблизилась, и полицейский в свете уличных фонарей разглядел, что это подросток, хоть и довольно крупный. Он бежал наклонив голову и сам при этом кренился то вправо, то влево, а каждый его шаг почему-то сопровождался громким металлическим лязгом.

Когда подросток попал в свет фар от патрульной машины, Делинко разглядел, что клацают две железяки, прикрепленные к кроссовкам бегущего. Все это очень странно и подозрительно, подумал полицейский.

Включив голубые мигалки, Делинко вышел из машины. Подросток остановился и с трудом поднял голову. Он тяжело дышал, лицо его было залито потом.

— Молодой человек, можно задать вам пару вопросов? — вежливо сказал Делинко.

— Нельзя, — огрызнулся молодой человек и попытался удрать.

Но с крысоловками на ногах удирать не так-то просто. Полицейский Делинко без труда его поймал и затолкал на отгороженное решеткой заднее сиденье. Новенькие блестящие наручники сработали отлично.

— Почему ты пытался убежать? — спросил он.

— Я требую адвоката, — с каменным лицом ответил задержанный.

— Адвоката? Ну-ну.

Делинко развернул машину, собираясь ехать в полицейский участок. Вдруг в зеркале заднего вида он заметил, что по улице еще кто-то бежит, дико размахивая руками.

Это еще кто такой? Полицейский нажал на тормоза.

— Эй! Эгей!!! Стой! Да стой же! — орала приближающаяся фигура, отблескивая лысиной в свете фонарей.

Это был Лерой Брэнитт, он же Дикобраз, прораб «Бабушки Паулы». С красным и почему-то вымазанным в грязи лицом, пыхтя как паровоз, он добежал до патрульной машины и устало навалился на капот.

Полицейский Делинко высунулся в окно:

— Что случилось?

— Поймал? — задыхаясь, прохрипел прораб. — Молодец!

— Вы про кого? Про вот этого? — Делинко кивнул на задержанного.

— Про этого! Который пакостит у меня на участке! — Дикобраз кое-как распрямился и ткнул пальцем в подростка. — Сегодня он пытался ограбить мой вагончик. Пусть еще скажет спасибо, что я не прострелил его дурацкую башку!

Делинко изо всех сил пытался скрыть восторг. Он добился своего! Вандал «Бабушки Паулы» пойман!

— Я его прихватил было, да он удрал, — сказал Дикобраз. — Но я успел узнать, как его зовут. Рой. Рой Эберхард. Не веришь — спроси у него сам.

— Незачем, — сказал Делинко. — Эберхарда я знаю. Это не он.

— Он мне наврал! — взревел Дикобраз, который, по-видимому, ждал от юного взломщика честного признания.

— Полагаю, вы хотите выдвинуть против него обвинение, — сказал Делинко.

— А ты как думал? Конечно, хочу. Этот ворюга пытался меня ослепить! Швырнул мне землю в глаза, понял?

— Нападение, — констатировал Делинко. — Плюс попытка кражи со взломом, незаконное проникновение, разрушение частной собственности и так далее. Не волнуйтесь, я все зафиксирую в рапорте. — Он махнул рукой в сторону пассажирского сиденья, приглашая Дикобраза. — Вам придется съездить со мной в полицейский участок.

— Да запросто! — Дикобраз бросил злобный взгляд на заднее сиденье. — Хочешь знать, откуда у него на туфельках эти красивые железячки?

— Не сейчас, — сказал Делинко. — Но вообще, конечно, меня интересует все. — Это был тот самый счастливый случай, которого Дэвид так долго ждал. Сейчас они доберутся до участка, и он получит от задержанного полное признание.

Полицейский Делинко помнил по учебным фильмам, что в работе с подозреваемым, который не склонен к сотрудничеству, нужна тонкая психология. Поэтому он вкрадчиво начал:

— Слушай, юноша, ты можешь облегчить свое положение.

— Надо же, — буркнул юноша из-за решетки.

— Скажи нам для начала, как тебя по-настоящему зовут.

— Ой, дяденька, я забыл.

Дикобраз осклабился:

— Теперь точно придется запереть его в каталажку.

— Ну, поступай как знаешь, — пожал плечами Делинко. — Не хочешь говорить — не говори. По закону имеешь право.

— А вопрос можно? — криво ухмыльнулся задержанный.

— Задавай.

— Задаю, — сказал Дана Матерсон. — У кого из вас, олухов, можно стрельнуть сигаретку?

В дверь позвонили, когда Эберхарды только сели за стол.

— Ну вот! И в воскресенье покоя нет! — сказала мама.

Она была уверена, что воскресенья предназначены исключительно для семейного отдыха.

— Рой, это к тебе, — сказал папа, вернувшись из прихожей.

У Роя холодок пробежал по спине: он никого не ждал. Неужели опять что-то случилось на стройплощадке?

— Один из твоих приятелей, — сказал мистер Эберхард. — Говорит, что вы собирались кататься на скейтах.