Ури Орлев - Остров на птичьей улице

Барух рассказывал мне, что птичье поколение сменяется через сорок лет. Но ведь когда человеку исполняется двадцать, он превращается в старика. Так я ему сказал. Он рассмеялся. По его мнению, пятидесяти- или пятидесятипятилетний человек все еще может считаться молодым.

— Когда тебе исполнится пятьдесят, увидишь, что я прав.

Поверить в это трудно. Бедный Снежок. Он может прожить, наверное, три года. Интересно, сколько живет одно поколение мышей? В энциклопедии говорится, что они приносят потомство восемь раз в год. Как это можно подсчитать?

Я не мог рассказать родителям про этих птиц и про воду, которую они пьют. Они бы сразу поняли, что я нарушил запрет. И еще. Однажды, как только я спустился вниз и подошел к товарищам, стена, по которой я полз наверх, обрушилась, и все это место заволоклось густым облаком пыли. Мы испугались и бросились бежать. Один из ребят сказал:

— Алекс, тебе повезло!

Отец тоже всегда говорил:

— Алекс, ты везучий.

У мамы было на это свое объяснение. Я родился в шапке. Кто родится в шапке, должен быть счастливым. Мама рассказала мне, что есть такие дети, которые рождаются с пленкой на голове, как шапка, «Это поверье, — сказала она. — Но большинство поверий сбываются».

Барух соглашался с ней.

У меня было трое учителей. Конечно, были учителя в школе и классный руководитель уже здесь, в гетто. Но самым важным вещам меня научили папа, мама и Барух.

— Когда ты найдешь укрытие, знай, что всегда должен быть запасной выход, — учил меня Барух.

— Главное — это неожиданность. Подожди, — учил отец.

— Если ты будешь верить людям и говорить с ними открыто, — они помогут тебе, — учила мама.

Но папа при этом говорил:

— Доверяй, но проверяй, — и это сбивало меня.

— Все зависит от обстоятельств, — поясняла мама. — Если ты умный, ты разберешься, как вести себя в данной ситуации. Я не стремлюсь научить тебя каждому шагу в повседневной жизни. Я объясняю, как это должно быть. Ты должен знать, что в глубине души надо быть искренним и любить людей. К сожалению, иногда приходится вести себя иначе. К примеру, когда перед тобой убийца с изображением черепа на униформе.

Папа немного помолчал и затем сказал:

— Да, Алекс, это так.

И еще кое-что, касающееся везения. Во время бомбежек, в начале войны, я шел по улице. Была тревога. Какой-то человек схватил меня и утащил в подъезд. Я с минуту постоял и бросился бежать. Домой. Мне кричали:

— Мальчик! Вернись! Сейчас же вернись!

Они боялись, что меня ранит осколком или мне на голову упадет целая бомба. И вдруг я слышу: «бум!» и «трах!» и чувствую, что все окуталось пылью и на меня посыпался дождь из мелких камней. Я упал на дорогу рядом с асфальтом, как учил отец. И когда стало тихо и рассеялась пыль, еще до отбоя, я встал и посмотрел назад. Я не мог поверить своим глазам. Фасада дома, где я стоял несколько минут назад, словно и не бывало. На том месте образовалась груда дымящихся обломков. Сразу же подбежали люди — полицейские, спасательные группы, которые начали копать и искать уцелевших.

Я думал, что моя удача — это какое-то предчувствие, доброе предзнаменование или ангел. Или просто кто-то такой, кто решил, что я должен жить дальше. Но папа не верил, что судьба запланирована где-то на небесах. Он говорил:

— Алекс, ты должен сам управлять своей судьбой.

Барух не соглашался:

— Все предначертано. И никому не удастся избежать судьбы — доброй или злой.

Действительно, это так интересно — неужели есть такая сила, которая заранее знает, что случится с каждым из нас? Трудно поверить. Ведь в таком случае не стоит суетиться. Или, может быть, это оговорено какими-то условиями? Если ты поступишь так-то и так-то, с тобой случится то-то и то-то. А если поступишь иначе, все изменится. Кто это может знать?

И это относится не только к людям. Если Снежок найдет дорогу к кухонному шкафу и проберется в него, на небе записано, что он будет жить. И он сможет прожить положенные ему три года. Но, может быть, ему не придется прогрызать дырку в шкафу, потому что мне предначертано прийти за ним и взять его к себе. И если это записано, то там так прямо и написано мое имя — Алекс.

С того дня, как мама ушла и не вернулась, я начал думать, что моя удача — это мама. Я начал думать, что она где-то близко и охраняет меня. Иногда мне даже казалось, что я вижу что-то неясное, словно тень.

Я пошел за Снежком. Взял с собой пистолет и карманный фонарь. Все остальное оставил в том месте, где спал. Только вокруг вещей выстроил из камней что-то вроде стены, которую сверху прикрыл куском железа, против мышей. Правда, я их пока не обнаружил. Возможно, они предпочитали жить в подвалах жилых домов. И они были, конечно, правы.