Илья Туричин - Закон тридцатого. Люська

Младший лейтенант стал читать, беззвучно шевеля губами. В комнате с хрипом тикали часы, будто больны астмой. Наконец младший лейтенант положил листки на стол, прикрыл их ладонью. Посмотрел Виктору в глаза.

— Ну, и почему ж это нельзя было прочесть по радио?

Виктор и Плюха снова молча переглянулись и не ответили.

— Разберемся мы наконец или нет? — сказал младший лейтенант не очень сердито.

— Ладно, — буркнул Виктор. — Я письмо и стихи не для радио написал, а для одной девушки. Только для нее, понимаете?

— А чего ж тут не понять, — улыбнулся младший лейтенант.

— А Петр Анисимович хотел их прочесть по радио для всех. Девушку опозорить. И меня. Ну, да на меня-то… — Виктор умолк.

Младший лейтенант перевел взгляд на Плюху.

— А ты лампы разбил?

Плюха кивнул и облизнул сухим языком пересохшие губы.

— Да-а… История… Стихи, значит, сочиняешь? Это хорошо. Стихи — это хорошо. Держи, — младший лейтенант вернул Виктору листки. — Протокола составлять не буду, поскольку состава преступления нет. Лампы новые купишь и поставишь. И не ведите вы себя, как мальчишки. Взрослые ж люди!

— Можно… идти? — спросил Плюха, не веря, что грозный младший лейтенант не составил протокола.

— Можно.

— До свиданья, — сказал Виктор.

— До свиданья, — младший лейтенант неожиданно усмехнулся. — Девушке привет передавай.

Виктор обернулся в дверях, хотел что-то сказать, но промолчал.

Ребята ушли, а младший лейтенант еще посидел минуту, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом аккуратно уложил бумагу и ученическую ручку в планшет.

Комитет собрался после шестого урока в пионерской комнате. В кабинет директора не пустили: там младший лейтенант милиции допрашивал Виктора и Плюху.

— Ну и дела, — сказала Вера Васильева, толстушка из девятого «а». — Вечно у «вешек» истории! — Она пренебрежительно поджала пухлые губы, нос ее по-старушечьи сморщился. — Уже и милиция пожаловала.

— Помолчи, — нахмурился Лева Котов.

— Интересно, — Васильева повернулась к нему всем корпусом. — Зачем же мы собираемся? Чтобы молчать?

— Чтобы думать, — Лева выразительно постучал пальцем по лбу.

Васильева в ответ хмыкнула.

Лешка Кучеров из десятого нетерпеливо посмотрел на часы.

— Лена, давай по-быстрому.

— Подождем остальных, — откликнулась Лена Колесникова хмуро. — И завуча. И инструктор райкома должна прийти.

— О-го! Часа на два канитель.

— И не стыдно. Кучеров! — сказала Васильева. — Член комитета, а заседание комитета называешь канителью.

— Отвяжись, — сказал Лешка лениво. — Поговорим и разойдемся. Не первый раз. А дел — по горло. Задают — не продохнешь!

— И нам много задают, однако…

— Отвяжись…

— Прекратите, — строго сказала Лена. — Как дети!

Пришла Валя Горохова.

— Здравствуйте, ребята. Вот вы где. Сунулась было в кабинет директора, а там — милиция. В чем дело? Произошло что-нибудь?

— Внутреннее дело. Семейный скандал, — усмехнулся Лешка.

— Это все «вешки», — сказала Васильева.

— Кто-кто?

— «Вешки», девятый «в».

— Ну и лексикон у вас.

— Они с первого класса «вешки», — пояснила Васильева.

— В отличие от «ашек», — добавил Лева.

Горохова села рядом с Леной.

— Маловато вас.

— Сейчас подойдут.

Пришли две восьмиклассницы — Алла и Густа. Сели молча рядышком.

— Начнем, — сказала Лена. — На повестке дня вопрос о дисциплине.

— Свежий вопрос, — кивнул Лешка.

Лена не обратила внимания на его реплику.

— В девятом «в» классе произошла довольно глупая история с Иваном Ивановичем… — Лена рассказала о проделке Виктора Шагалова.

— А где сам Шагалов? — спросила Горохова.

— С милицией беседует, — усмехнулась Васильева.

— Это особый разговор. С этим надо еще разобраться, — нахмурилась Лена.

— Разберутся, — сказала Васильева.

— Слушай, Васильева, — повернулся к ней Лева. — У тебя что, печень больная? Что ты кидаешься на девятый «в»? — Он посопел носом. — Конечно, история с Иваном Ивановичем — непростительная глупость. И мы все, весь класс за нее в ответе. Но то, что произошло сегодня, — это очень серьезно. И еще неизвестно, кто виноват.

В комнату вошел Петр Анисимович.

— Здравствуйте, товарищ Горохова, — он поздоровался с Гороховой за руку. Потом обвел всех холодным уверенным взглядом. — Так вот, ребята, отсутствие крепкой дисциплины в школе привело сегодня к тому, что…

Лена рассердилась: что в самом деле — комсомол, комитет, взрослые люди… Это когда «им» надо, Петру Анисимовичу и другим… А на деле? Придет, выскажется, распорядится… Почему?