Виктор Кава - Трое и весна

— Хорошенький! — ещё восторженней повторила Тая.

— Ага, а когда вырастет, станет самым красивым в мире зайцем!

Наперебой толкуя о неожиданной находке, о том, что мальчишки помрут от зависти, девочки двинулись к санаторию.

— Мы ему смастерим клетку, покрасим её… — начала было Тая. И не закончила.

Зайчонок, будто поняв, что его ожидает неволя, хоть и в покрашенной клетке, отчаянно рванулся, серым клубочком выкатился из Ириного подола на стежку. На миг только вздёрнутый хвостик мелькнул в темных кустах.

Девчушки, заойкав, кинулись было следом. Да где там догнать! Зайчонка надёжно спрятали вечерние кусты.

На лице у Иры было отчаяние. Тая рассудительно сказала:

— Да это и лучше, что ты его выпустила. Он ведь совсем маленький, кроме молока-то, и есть ничего, наверно, не умеет. А сейчас его мама по лесу бегает, ищет. Ты ведь его нарочно выпустила, да?

Ира чуть подумала и кивнула.

И девочки бегом припустились к санаторию. Если опоздают к отбою, Ольга Максимовна завтра может не взять на экскурсию к дальнему лесному озеру, где вода, как сказала она, прозрачней стекла, и живут там настоящие бобры.

Ещё издали они заметили на крыльце фигуру Ольги Максимовны. И ноги, что до этого сами рвались вперёд, стали как будто ватные.

Но Ира схватила подруг за руки и потащила окольно к раскрытым окнам их палаты. Тая и Нина подсадили её, ну а потом Ира помогла влезть им.

Уже засыпая в постели, Тая с наслаждением ощутила, как легонько закачалась кровать, что лодка на воде. Когда на отходе ко сну вот так плывёт кровать, то ей представляется лодка, синий плёс реки, а на другом её берегу стоит мама и машет красной косынкой…

Но что это? Кровать колышется все сильнее, даже толкается, как живая, а сон не идёт. Отчётливо слышен шум сосен за окном, посапывание Нины. Тая открыла глаза, подняла голову. И похолодела от страшной мысли — под её кроватью кто-то сидит.

— И-и-роч-ка! — едва прошептала она.

— Что? — подскочила Ира. — Зайчонок прибежал?

— У меня под кроватью… бандит…

Ира не успела ничего ответить, как из-под Таиной кровати раздался грубый голос:

— Ага, попались!

Тая и Ира со страху бросились бежать. Девочки были уже в дверях, когда у них за спиной кто-то захохотал.

Ира дрожащей рукой нажала выключатель.

Возле Таиной кровати качался красный от смеха Роман.

Вся палата вскочила на ноги.

У Таи сами собой сжались кулаки, и она двинулась к Роману. Он сразу осёкся, будто проглотил смех.

— Ду-р-р-ак!

— Дурак и не лечусь! — охотно согласился Роман.

Тая посмотрела на его виноватое лицо, на котором густо проступили веснушки, и вдруг звонко рассмеялась.

— Что это тут за кутерьма? — послышалось за дверью.

Тая толкнула Романа, и он снова шмыгнул под кровать.

Когда воспитательница переступила порог, Тая спокойно заявила:

— Никакой кутерьмы. Ира нечаянно упала на пол.

— Ах, это вы, три грации! Где это вы сегодня вечером были? Снова у ручья? Или ещё дальше?

— Нигде мы не были. В парке сидели, — сказала Нина и тут же опустила глаза.

Ольга Максимовна недоверчиво покачала головой, однако ничего не сказала и пошла к двери.

— Неужели это так смешно, когда человек падает с постели? — поинтересовалась она с порога.

— Ещё как! — горячо заверила Нина. — Вы бы умерли от смеха, если б увидели…

— Значит, хорошо, что я опоздала, — вспыхнули весёлые искорки в глазах Ольги Максимовны.

Когда её шаги затихли, Тая выпроводила Романа, на прощание больно дёрнув его за ухо. Но провинившийся этого будто и не заметил.

Кровать снова заколыхалась, только теперь её действительно качала нетерпеливая рука сна.

…Сквозь его вязкую толщу к Тае просачивались какие-то непонятные звуки. Тая попробовала раскрыть веки, но они как будто склеились.

Шум доносился со двора. Это был не шёпот потревоженной ветром хвои, не плеск летнего дождя. За окном кто-то тяжко дышал, трещал куст сирени, кто-то царапал железный карниз.

Таино сердце громко застучало. Вмиг припомнились вечерние страхи, и перед Таиными ещё закрытыми глазами вырос жуткий призрак — здоровенный, с чёрной бородой бандит с ножом в руке.

Но когда в испуге она открыла глаза, то увидела мирную, спокойную картину: белёсое рассветное небо и на нем тёмные силуэты сосен, а ниже молочный туман, который цеплялся мокрыми руками за ветви деревьев и кустов.

Но под окном кто-то упорно возился, и Тая соскочила на пол, легла грудью на подоконник, выглянула.