Леонид Жариков - Судьба Илюши Барабанова

— Это я сломал.

Все удивленно повернули головы в сторону Илюши.

— Я баловался и сломал нечаянно, — повторил он, словно боялся, что учитель не поверит.

— Что же теперь делать? — как-то растерянно и печально сказал учитель. — Ведь я обязан сообщить заведующему школой.

— Я сам скажу, — волнуясь, проговорил Илюша.

Ребята зашумели, послышались голоса:

— Это не он сломал. Фоня виноват!

— А ты помалкивай. Человек же признался! — огрызнулся Фоня.

Одни одобряли поступок Илюши, другие сердились на него. Поднялся невообразимый шум, невозможно было ничего понять. Кто-то толкал Степу, требуя, чтобы он признался, другие нападали на Фоню и Золотарева.

Учителю не удалось установить истину. Распахнулась дверь, и вошел Синеус.

— Что здесь происходит? — спросил он.

Ему не ответили. Борис Иннокентьевич строго взглянул на учителя, как бы спрашивая у него о причине беспорядка. Потом наступил ногой на обломок чучела и все понял.

С отчаянной решимостью Илюша поднялся. В то же время хлопнула крышка Степиной парты. Оба они в один голос проговорили:

— Я сломал.

Илюшин голос прозвучал решительно, почти вызывающе, Степин — глухо.

Кто-то хихикнул и умолк. Илюша и Степа опустили глаза. Ни один, ни другой не видели, как директор указал пальцем на дверь и проговорил неумолимо:

— Вон из школы! И чтобы ноги вашей здесь не было!

Он подошел к Илюшиной парте, скомкал тетради и швырнул их к двери. То же самое он сделал с книгами Степы.

— Убирайтесь вон из школы!

Учитель рисования виновато стоял у доски.

Борис Иннокентьевич подождал, пока Илюша и Степа выйдут из класса, и лишь тогда пошел за ними. У дверей он остановился и приказал учителю:

— Продолжайте урок!

С трудом дождались ученики звонка на перемену. Обгоняя друг друга, все помчались к раздевалке, где, может быть, еще ждали Илюша и Степа. Так оно и было: ребята стояли с шапками в руках, ошеломленные нежданной бедой.

Ученики обступили их и стали уговаривать пойти к заведующему и просить прощения. Прибежала Валя Азарова, она принялась успокаивать Илюшу, а потом вместе с Фридой отправилась к Синеусу с протестом. Он их выгнал.

— Пусть знает Синеус: мы будем жаловаться в губнаробраз, — возмущенно заявила Фрида.

Дело принимало серьезный оборот. Но тут вмешался Гога Каретников и все легко уладил. Он пошел к заведующему, скоро вернулся и покровительственно похлопал Илюшу по плечу:

— Из-за таких мелочей столько волнений. Раздевайся и иди в свой класс. Борис Иннокентьевич прощает вас.

Трудно было поверить, но случилось именно так. Обрадованная Лидия Ивановна стала раздевать Илюшу, вытерла носовым платком слезы с его лица, успокоила Степу.

В классе их встретили радостными возгласами. Недовольны были только двое: Фоня и Шурик Золотарев.

На перемене Илюша и Степа даже не вышли из класса.

Притихшие, они сидели за партой. Гога Каретников навестил их и ободряюще воскликнул:

— Выше головы, волчата! Хотя вы оба порядочные свиньи, потому что голосовали против меня, но благородные люди умеют прощать.

Гога был доволен собой.

Каретников ожидал своих «спасенных» у раздевалки.

— Гога, как тебе удалось выручить нас? — виновато спросил Степа.

— Заплатил за вас советскими дензнаками, правда, обесцененными…

— Как «заплатил»? — остановился от удивления Степа.

— Очень просто, — ответил Гога. — Чучело — имущество Советского государства, хотя я помню этого волка еще с тех проклятых времен, когда царствовал Николай Второй.

— Но ведь у нас нет денег, чтобы вернуть тебе долг, — сказал Степа в спину Гоге.

— Пустяки!.. Какие могут быть счеты между друзьями?.. Кстати, Илья, ты почему не приходишь в отряд? Если бы ты знал, чудак этакий, сколько мальчишек считают за честь принадлежать к юным бойскаутам, а тебя приходится упрашивать… Ты меня ставишь в неудобное положение, ведь я тебя рекомендовал…

— А мне можно записаться к вам? — робко спросил Степа. — Я всю книгу про скаутов наизусть выучил.

— Приходи, — равнодушно отозвался Гога, косясь на подслеповатые глаза Степы.

— Я знаю, что у вас проволока есть, — сказал Степа, не зная, как польстить Гоге.

— При чем здесь проволока?

— Я хочу говорящее радио сделать, а у меня медной проволоки нет и винтиков не хватает.

— Это заметно, — усмехнулся Гога. — Есть у нас и проволока и даже приемник.

— Неужели? — радостно выдохнул Степа. — Илюшка, пойдем слушать. Я обязательно приду, отпрошусь у батюшки и приду.