Кармен Васкес-Виго - Мятные леденцы

Пепито подсчитал про себя и сказал:

— Я смог бы у вас поработать приблизительно месяц и одну неделю.

— Почему же месяц и одну неделю?

— Да так… У меня есть на то свои соображения.

Он подсчитал, что его заработка за это время будет достаточно, чтобы отдать долг дону Хоакину.

— Ладно, посмотрим, — сказал дон Хиларио. — Главное для тебя — научиться быстро и хорошо работать.

— Я остаюсь! — не стал больше раздумывать Пепито. — Уверяю вас, я буду бегать быстрее поезда.

Пепито начал работать на следующий же день. Он решил, что станет самым лучшим и самым знаменитым разносчиком пирожных.

Кике сначала даже обиделся, что его не приняли, но потом согласился с Пепито, тем более что тот обещал поделиться с ним пирожным или ещё чем-нибудь, если только хозяин угостит его.

Дон Хиларио вручил ему белоснежную, твёрдо накрахмаленную куртку и большой деревянный поднос. Фартука он ему не дал, поэтому Пепито в своей новой форме выглядел довольно странно: сверху сверкающая белизной новая куртка, а снизу старые поношенные брюки с обтрёпанными штанинами, с заплатами на коленях.

Обязанности у него были простые: уложить на поднос упакованные заказы, не забыть взять адреса, не потерять их и для экономии времени идти по адресам кратчайшей дорогой.

Все деньги, что он получал, он отдавал Кике, у которого по арифметике было «отлично», и тот вёл счёт деньгам.

Однажды Кике пошёл проводить Пепито до кондитерской.

— Если так пойдёт, мы мигом заплатим дону Хоакину весь долг, — сказал Кике.

— Сколько уже у нас?

— Триста двенадцать.

— Сколько же ещё до тысячи?

— Много.

— Не страшно, — успокаивал Пепито. — С такой работой мы скоро наберём… Знаешь, о чём я подумал? Быть кондитером не так уж плохо… Хорошая профессия!

— И я так считаю! — обрадовался Кике.

Но Пепито, здраво подумав, решил, что если его друг станет когда-нибудь кондитером, то, наверно, разорится: он ведь в один день съест всё сам.

Так разговаривая, они подошли к дверям кондитерской, Кике распрощался с Пепито и пошёл дальше.

Как только Пепито вошёл в лавку, сразу зазвонил телефон.

— «Сахарный цветок»… Слушаю… Хорошо, сеньора, одну минуту… Сейчас запишу.

С листком бумаги и карандашом в руке он вернулся к телефону.

— Слушаю… Да, хорошо. Всё будет в порядке. До свиданья.

— Кто звонил? — дон Хиларио выглянул из комнаты, расположенной позади лавки.

— Заказ. Два десятка безе, кофейного и земляничного, на улицу Королевы Изабеллы.

— Ты точно записал адрес?

— Конечно. Я ведь учусь в школе! — обиделся мальчик.

— Хорошо. Приготовь пакет, а я пойду взгляну на духовку.

Через некоторое время Пепито уже звонил у двери дома на улице Королевы Изабеллы.

— Из кондитерской «Сахарный цветок», сеньора, — сказал он женщине, открывшей ему дверь. — Безе, как вы просили. Два десятка.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

Пепито прислонил к стене поднос, вынул из кармана записку и внимательно прочёл записанный адрес.

— Улица Королевы Изабеллы, четырнадцать. Правильно?

— Правильно. Только я ничего не заказывала.

Женщина закрыла дверь, а Пепито поплёлся обратно в кондитерскую, ничего не понимая.

Узнав о случившемся, дон Хиларио очень удивился. Он подумал, что мальчик ошибся, и не стал его бранить, но на следующий день опять кто-то позвонил, заказал безе, и дон Хиларио сам записал адрес. Звонила опять женщина, но заказ был сделан для мужчины, для какого-то дона Карлоса Ариаса, проживающего на площади Вильи, четыре.

И опять Пепито с подносом на голове стоит посреди прекрасной мадридской площади — площади Вильи. Взглядом он отыскал дом под номером четыре. Это было старинное здание с широким подъездом. Мальчик никогда не бывал здесь и не знал, что это здание ратуши.

— Будьте любезны, скажите, могу ли я видеть дона Карлоса Ариаса? — спросил он привратника.

— Как ты сказал? — рассеянно переспросил привратник.

Пепито заглянул в бумажку с адресом и уверенно повторил:

— Дон Карлос Ариас. Площадь Вильи, четыре. Здесь это?

— Да, здесь, но…

— Я должен вручить ему это, — сказал он, показывая пакет с пирожными.

— Давай, я отнесу ему.

Но Пепито решил не отдавать пакет, чтобы не было недоразумений.

— Я должен отдать ему лично.

— Прямо наверх, — небрежным жестом указал привратник на лестницу.