Мишель Турнье: Пятница или Дикая жизнь

Пятница сказал Робинзону, что корабль обходит дюны и, скорее всего, бросит якорь в бухте Спасения.

Прежде всего надо было узнать, какой стране принадлежит судно. Робинзон дошел до последнего ряда деревьев, отделявших его от моря, и навел подзорную трубу на корабль, остановившийся в двух кабельтовых от берега. Через некоторое время он услышал, как гремит, разворачиваясь, якорная цепь.

Этот тип корабля, видимо, совсем новый, был незнаком Робинзону, но он узнал «Юнион Джек», английский флаг, развевавшийся на корме. Команда спустила шлюпку на воду, и весла уже рассекали волны.

Робинзон был взволнован. Он не знал, сколько времени провел на острове, но чувствовал, что здесь прошла большая часть его жизни. Говорят, что в предсмертный миг перед человеком разворачивается панорама всего пережитого. Примерно то же случилось и с Робинзоном. Он снова увидел кораблекрушение, строительство «Избавления», свою неудачу, убожество свинячьей лужи, неистовое покорение острова, затем появление Пятницы, работу, которой его нагружал, потом крах всего, что он делал; а затем время счастливой и приятной жизни, полной здоровых и бурных игр и удивительных выдумок Пятницы. Неужели всему этому придет конец?

В шлюпке были свалены маленькие бочонки для пополнения запаса пресной воды. На корме стоял чернобородый человек в соломенной шляпе и в сапогах; он был вооружен, и это выдавало в нем капитана.

Нос шлюпки царапнул по дну и приподнялся, перед тем как полностью остановиться. Люди соскочили в морскую пену и вытащили шлюпку на песок, подальше от прилива.

Чернобородый протянул руку Робинзону и представился:

— Уильям Хантер из Блекпула, капитан шхуны «Белая птица».

— Какой сегодня день? — спросил у него Робинзон.

Удивленный капитан повернулся к человеку, стоявшему у него за спиной, видимо первому помощнику.

— Какой сегодня день, Джозеф?

— Суббота, 22 декабря 1787 года, сэр, — ответил тот.

— Суббота, 22 декабря 1787 года, — повторил капитан, повернувшись к Робинзону.

Мозг Робинзона быстро заработал. «Виргиния» потерпела крушение 30 сентября 1759 года. Значит, прошло ровно двадцать восемь лет, два месяца и двадцать два дня. Он и представить не мог, что так долго живет на острове! Несмотря на все, что произошло с тех пор, как он высадился на эту пустынную землю, у него никак не укладывалось в голове, что столько лет отделяет появление «Белой птицы» от крушения «Виргинии». И еще кое-что. Он подсчитал, что если сейчас на дворе 1787 год, как ему сказали, то теперь ему ровно пятьдесят лет. Пятьдесят! Старик, собственно говоря. Между тем, благодаря свободной и счастливой жизни и особенно благодаря Пятнице, он чувствовал себя все моложе! Он решил скрыть от прибывших свой истинный возраст, чтобы его не приняли за лжеца.

— Меня выбросило на этот берег, когда я плыл на борту галиота «Виргиния» под командованием Питера ван Дейсела из Флиссингена. Я один уцелел после крушения. От потрясения я частично потерял память и никак не могу вспомнить, когда именно это произошло.

— Я ни в одном порту не слыхал об этом корабле, — заметил Хантер, — правда, мореходные связи были прерваны войной с Америкой.

Робинзон не знал, что английские колонии в Северной Америке сражались с Англией, и что война продолжалась с 1775 по 1782 год. Но он решил не задавать вопросов, которые могли обнаружить его неведение.

Между тем Пятница помог матросам выгрузить бочки и повел их к ближайшему источнику. Робинзону стало ясно, что индеец так предупредителен к морякам, потому что надеется, что скоро его пригласят на «Белую птицу». Робинзон сам сгорал от нетерпения подняться на борт прекрасного парусника; похоже, тот был последним достижением кораблестроения и бил все рекорды скорости. А пока капитан Хантер, первый помощник Джозеф и все эти суетящиеся вокруг люди казались ему уродливыми, грубыми и жестокими, и Робинзон спрашивал себя, сумеет ли он вновь приспособиться к себе подобным.

Он решил показать Хантеру, где на острове можно найти дичь и свежую зелень, например кресс-салат и портулак, благодаря которым команда сможет избежать цинги. Матросы карабкались на капустные пальмы, саблями срубая плоды, другие, хохоча, с веревкой гонялись за козлятами. Робинзону было больно смотреть, как эти пьяные скоты уродуют деревья и убивают животных на его острове, но он не хотел быть эгоистом по отношению к первым увиденным за столько лет людям. Там, где прежде возвышался банк Сперанцы, а теперь тихо шелестела высокая трава, один из матросов нашел золотую монету, за ней другую. Он тут же громко позвал своих товарищей, и после жарких споров было решено, чтобы облегчить поиски, выжечь луг целиком. Робинзон при этом невольно подумал, что вообще-то это его золото и что пожар лишит животных лучшего пастбища на острове. Из-за каждой новой монеты начиналась драка и в ход шли ножи и сабли.