Кристина Гудоните - Дневник плохой девчонки

А он улыбался! Он тоже смотрел на меня и улыбался, но он смотрел на меня не как на Котрину, а как на совершенно незнакомую барышню, которую хотел заинтересовать собой и обаять. Надеялся, что я прямо на месте растаю! Еще чего! Я равнодушно опустила голову и продолжала истязать ласками несчастную Принцессу. Мама засмеялась и ответила ему, что не хочет ни с кем соперничать или как-то в этом роде, и они пошли дальше… Я не смотрела им вслед, потому что не хотела смотреть… Мне было плохо…

Ничего не изменилось. Ничего! Все то время, что я прожила у Эле, я старалась не думать о Гвидасе, и мне это неплохо удавалось. Почти удавалось. А теперь опять пошло-поехало. Черт! И почему человек так слаб?

Не думать об этом, не думать! Надо чем-нибудь заняться… Напиться, что ли?

Но вина мне не хотелось, так что, вернувшись домой, я заварила себе чай и включила телевизор. У Эле дурацкий маленький «Шилялис», ну и ладно, сойдет! Показывали «Ганнибала» [11] «Ганнибал» (2001) — фильм Ридли Скотта, вторая часть тетралогии по мотивам романов Томаса Харриса, продолжение «Молчания ягнят» (1991). Главный герой романов и фильмов Ганнибал Лектер — серийный убийца-людоед. с Энтони Хопкинсом. Классный дядька, мне нравится. Вкус у него, конечно, странноватый, но кому какое дело, кто что ест на завтрак? Все равно он куда круче большинства тех, кто питается одними салатиками. Вся беда в том, что каждому непременно хочется сунуть свой нос в чужие дела! А человечинкой лакомятся и вегетарианцы, и плотоядные — все без исключения! Главное — выбрать, кем ты хочешь быть: тем, кто ест, или тем, кого едят!

Вспомнила несчастную бабульку — а вот она выглядела так, словно у нее сто лет маковой росинки во рту не было! И ничего! Наверное, еще жива. Если бы с бабулькой что-нибудь случилось, уж Лаура-то знала бы, а раз она ничего про старушкино здоровье не сказала, значит, оклемалась старушка. Я спасла ей жизнь! И за это получила вознаграждение, вот! Вернее, сначала взяла себе вознаграждение, а потом спасла жизнь. Тоже неплохо. Интересно, где она теперь, дома или в больнице? Надо встретиться с Лаурой и все у нее выспросить. Черт, я же в Ниде… Интересно, что эти полицейские про меня спрашивали…

Спать хочу… Спокойной ночи, дорогой дневник! Мог бы тоже иногда сказать хоть что-нибудь…

Утром позвонила мама. Честно говоря, услышав ее голос, я испугалась. Подумала, она звонит, потому что вчера меня узнала.

— Привет, Котрина! Можешь говорить?

— А что?

— Наверное, у вас сейчас занятия?

— Не-е… — промямлила я. — Все в порядке… Мы… завтракаем… (Блин! Почему я не спросила у Эле, в котором часу их кормят?)

— Так поздно? — удивилась матушка. (Можно подумать, у нас дома завтрак когда-нибудь бывает раньше десяти!)

— За один раз с завтраком не справилась, так теперь перекусываю… — я зачавкала, представляя себе, что участвую в радиопостановке.

— Ну ладно… — она немного помолчала. — Слушай, Котрина, мне надо кое-что тебе рассказать…

Мамин тон ничего хорошего не обещал. И вообще, когда кто-то на другом конце провода начинает вздыхать и делать безнадежно долгие паузы, ничего хорошего не жди. Я подумала, что она все-таки меня узнала, но до сих пор притворялась, желая немного помучить…

— Да? — я постаралась изобразить полнейшее равнодушие.

— Случилась очень неприятная вещь… Ты только не волнуйся… Я думаю, на самом деле это просто недоразумение, и в конце концов все выяснится.

— Т-так рассказывай…

— У твоей подруги Лауры серьезные неприятности.

— Д-да т-ты что? (Черт, ненавижу это проклятое заикание!)

— Опять ты заикаешься, солнышко! — (А я и не заметила!) — Пожалуй, мы напрасно перестали ходить к Сальвинии.

— Н-ничего…

— Понимаю, ты разволновалась, но ты тут ни при чем.

— Ну г-говори уже!

— Лаура проворовалась.

Она глубоко вздохнула и с минуту молчала, а я не знала, что сказать, и потому молчала тоже. Если бы не это проклятое заикание, я бы что-нибудь отколола.

— Ты, кажется, заходила как-то вместе с Лаурой к той старушке, которую она опекает? Так вот, ее-то Лаура и обворовала, украла все ее деньги. Почти восемь тысяч литов. Сумма не такая уж огромная, но для старого человека это настоящая трагедия…

У меня ноги подкосились, и я села. Не то чтобы мама сообщила нечто новое — нет, дело в том, что она говорила об этом как о чем-то само собой разумеющемся, ясном, уже доказанном. Значит, Лаура была права, ее действительно могут посадить за решетку!