Тата Сван - Плохая девчонка и Внук Императора [СИ]

Лика понуро плелась по пустынному мрачному переулку, пытаясь найти ответ на вопрос, который крутился у нее в голове.

Что ей не нравится больше? Новое место жительства или новоявленные коллеги? Съёмное жилье, в котором ей предстояло ютиться ближайшие три месяца, или сотрудники Окружного Департамента Полиции?

Отработка для каждого учащегося Магической Академии после завершения третьего курса была обязательна. Но, когда ей удалось добраться до места своей практики, ничего приличнее убогой конуры ветхого домишки девушке снять не удалось. За чердачный чулан над третьим этажом, который хозяйка дома, с гордостью называла мансарда, Лика вынуждена была платить треть своей небольшой зарплаты. Там было тесно, мрачно и почему-то сыро. Даже тщательная уборка, которую устроила девушка, не помогла: она все равно чувствовала себя там очень неуютно.

Или все же пальму первенства по неприязни следует отдать ее нынешним коллегам из Окружного Департамента Полиции. Провести лето в пустопрожней болтовне, как это делает большинство сотрудников Департамента, девушке совершенно не улыбалось. Но, как она поняла уже на второй день своей практики, рассчитывать на участие в реальном расследовании в ближайшее время не приходилось. И дело было даже не в том, что она — студентка не самой престижной в Империи Магической Академии.

Хотя, если быть честной с собой, Лика прекрасно понимала, что и убогое жилье, и никчемные коллеги — это все временные трудности. И все это — абсолютные мелочи в сравнении с напастью, преследующей девушку всю ее жизнь.

Этим роком, фатумом, перстом судьбы для нее стала собственная огненно рыжая вьющаяся шевелюра.

Дразнилки типа: «Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой» преследовали ее начиная с детского сада. В школе ситуация только ухудшилась. Одноклассники, в том числе подруги, а иногда даже учителя, время от времени называли ее Рыжиком. Что жутко бесило Лику. И даже поступление на престижный Юридический факультет Питерского универа, ничего радикально не поменяло.

Лика боролась со своими волосами отчаянно и самозабвенно. Вершиной этого противостояния стала попытка сделаться блондинкой. Вот только шевелюра, которая, если верить мастеру, после окраски должна была приобрести благородный платиновый оттенок, почему-то стала радикально зеленой. Как такое могло произойти никто объяснить не мог. Конечно, при желании можно было сослаться на прецедент с Кисой Воробьяниновым. Но вряд ли в престижном салоне красоты на Невском Проспекте использовали средства, изготовленные в Одессе на Малой Арнаутской.

От насмешек одногрупников Лику спасло только то, что к этому времени в моду вошли волосы самых странных цветов. На фоне фиолетовых, розовых и сиреневых шевелюр, Лика с ее радикально зеленым цветом вполне вписывалась в обойму продвинутых модниц. Даже тетя Джейн сотворила с собой нечто несуразное в виде двух десятков дред, окрашенных во все цвета радуги. Самое смешное, что буквально через неделю волосы сами по себе восстановили первоначальную окраску.

Лика, получив достойный отпор в войне со своей шевелюрой, сделала вид, что все случившееся входило в ее планы и на время затаилась. При этом всерьез задумалась, рассматривая с интересом фото зарубежных феминисток, рискнувших побриться налысо.

Как чувствовала, что добром это не закончится.

Тогда, три года назад, Лика просто гуляла по Александровскому парку, сбежав со второй пары. Девушка наслаждалась редким для осеннего Питера ярким солнечным днем и от нечего делать искоса рассматривала фигуру такого же как и она праздношатающегося прохожего. Объект ее внимания несомненно заслуживал искренний интерес. Двухметровое порождение тролля, как в шутку для себя охарактеризовала она случайного попутчика, двигался с какой-то нечеловеческой грацией, время от времени резко вскидывая голову, будто к чему-то принюхиваясь. Бывший спортсмен, которому здорово прилетело по голове, решила Лика, после чего потеряла к амбалу всякий интерес.

Наверное, эта случайная встреча так бы ничем и не закончилась, если бы Ликина огненно рыжая шевелюра не попала в поле зрения хулиганствующей мелкоты.

— Ух ты, смотри какая рыжая, — с восторгом пихали они друг друга в бок.

И, восторгаясь собственной храбростью и безнаказанностью, начали выкрикивать в адрес Лики все обидные кричалки, какие знали. В том числе и ту, что она регулярно слышала в свой адрес уже много лет подряд, начиная с детского сада: «Рыжая кандала, тебя кошка родила».