Нина Артюхова - Избранные произведения в двух томах - том I

Владимир сидел за письменным столом и рассеянно перелистывал журнал.

— Что-то ты сегодня поздно… Сергей, случилось что-нибудь у тебя?

Сережа положил перед ним конверт и выговорил с трудом:

— Это вам от классного руководителя.

Владимир пробежал письмо.

— Так… Неприятная история, Сергей. Ты знаешь, о чем он пишет? С отметками у тебя нехорошо. Двойки есть. Много?

— Много.

— Он просит меня прийти в школу поговорить.

— Я уже сказал ему, что вы не можете прийти.

— А кто тебя просил за меня командовать? Почему это я не могу прийти? Вот что, милый друг, выкладывай начистоту. По каким предметам у тебя двойки?

Сережа отвечал, не опуская глаз, но с пылающими от позора щеками:

— По алгебре за контрольную и у доски, по геометрии за контрольную, по немецкому за контрольную, по географии две и по истории две.

— Однако здорово! Как же ты их успел нахватать за такое короткое время? Ты как прежде-то учился, Сережка, в пятом классе?

— Хорошо и отлично.

— Хорошо и отлично. Ну, тогда это еще полбеды. Только вот что для меня непонятно: ведь не все же эти двойки ты сегодня и вчера получил. Значит, и раньше были?

— И вчера, и сегодня, и раньше…

— Так почему же ты мне раньше об этом не говорил, чудак? Сергей, я тебя спрашиваю, нужно что-нибудь ответить.

— Я думал… что вам это будет неприятно.

— Ах, вот как! Ты мне только о своем приятном хочешь рассказывать? Давай все-таки в этом неприятном деле разберемся. Алгебра, геометрия… Как это все произошло?

— Они объясняли без меня. Я не понимаю, как решать задачи.

— Так. Ну, немецкий тоже пропустил — не понимаешь. Но почему у тебя история и география с двойками? Ведь тут и понимать нечего — прочел и рассказывай.

— У меня по истории и географии учебников нет.

— Без учебников учиться нельзя — это ясно. А в школе не дают?

— Давали, да ведь я опоздал к началу занятий.

— Спросил бы у ребят!

— Я еще никого не знаю.

— Тяжелый случай… Постой, Сергей, ты же покупал учебники, приносил что-то. Или не было истории и географии? Стой, можешь не отвечать! По глазам все вижу. Дорого показалось или денег у тебя не хватило? Так? Знаешь, Сергей, это… это… это самое настоящее свинство!

Владимир достал бумажник и с такой стремительностью вытащил из него сторублевку, что целый водопад адресов и писем извергнулся ему на колени, а оттуда на пол.

— Держи, Сергей. Послезавтра — воскресенье, обойдешь все магазины, без учебников можешь не возвращаться!

— Спасибо, — сказал Сережа и стал собирать записки на полу.

— При чем тут спасибо? Какие могут быть между нами «спасибо»? Я тебе говорил спасибо, когда ты меня от смерти спас?.. Ладно, не переживай, я не очень обиделся. Но если ты мне еще когда-нибудь такую штуку устроишь, я обижусь уже по-настоящему, изо всех сил! Все собрал? Ну вот, спасибо тебе. — Он засмеялся.

Весь вечер они сидели за письменным столом. Решали задачи по алгебре, и не только заданные, но и все соседние. Истории и географии в субботу не было. Зато были физика и русский.

Засыпая, Сережа чувствовал, что знает уроки замечательно, и мечтал только об одном: чтобы его спросили завтра.

Появление Владимира в школьном коридоре во время перемены было целым событием для ребят. Его обступили. Узнав, что он разыскивает классного руководителя шестого класса, несколько человек сейчас же бросились на поиски. Другие остались и говорили наперебой:

— Вы подождите, ребята найдут!

— Вы никуда не ходите!

— Посидите здесь!

— Павел Петрович в учительской!

— Нет, он в канцелярию пошел!

— Да вам кого? Павла Петровича? Из шестого «А»?

— Вот уж этого, дорогие товарищи, я не знаю. Его фамилия Шмелев.

Но оказалось, что ребята фамилии не знают, а только имя и отчество.

— Ничего, они вам всех найдут! Вы про кого узнать?

— Про Сережу Волкова.

Беловолосый мальчуган восторженно заулыбался:

— Так это же в нашем классе! Новенький! Значит, вам Павла Петровича. Он у седьмых, там была геометрия.

Несколько человек побежало к седьмым, а беловолосый мальчик помчался в свой класс сообщить новость Сереже.

Седьмой класс был совсем близко, поэтому ребята могли только повторять трагическим шепотом:

— Павел Петрович! Вас спрашивают! — не вдаваясь в подробности.

Учитель увидел Владимира, окруженного ребятами, и в глубине коридора — отчаянные Сережины глаза.

Задребезжал звонок. Ребята стали входить в классы.