Василий Попов - Республика девяти звёзд

Все как будто бы были заняты, все, как выражалась тётя Тонна, «при деле». И почти всем, кроме, пожалуй, шахматистов, волейболистов и ребят, слушающих рассказ Лидии Павловны, было скучно.

А за красивой металлической решёткой лагеря жил, сверкал на солнце, смеялся, звенел песнями, работал удивительный, манящий мир. Каждое утро по пляжу толпой проходили босые, дочерна загорелые весёлые девушки с тяпками. Куда они идут? Местные ребята целыми днями бродили у берега по тёплой воде и вдруг сбегались в кучку, разглядывали что-то, поднимали крик. Что они поймали? Белый пароходик с чётким названием «Дельфин» уходил в море и к вечеру опять становился на якорь неподалёку от причала. Куда он ходит, зачем? По шоссе мимо лагеря промчалось две машины с солдатами, на головах которых были широкополые шляпы-панамы, а на плечах гимнастёрок зеленели погоны. Куда поехали пограничники?

Для некоторых ребят из лагеря «Спутник» интересное началось после обеда, в те сорок пять минут, которые отделяли обед от «тихого часа».

Из спального корпуса с самым таинственным, заговорщическим видом выскочил Витька Олейников и Алексей Комов. У Витьки под мышкой был какой-то прямоугольный предмет, заботливо обёрнутый газетой. Перешёптываясь и оглядываясь по сторонам, мальчишки обогнули здание столовой, пробежали мимо кухни и длинного штабеля наколотых дров. Ещё раз оглянувшись по сторонам, они нырнули в чащу кустов серебристого лоха.

Там, в тени широких ветвей лоха, протянувшихся над самой землёй, было очень жарко. Ребятам показалось, что они попали к раскалённую печь.

— Давай! — звенящим шёпотом скомандовал Алёшка.

Кусты сирени, росшей у самой ограды, шевельнулись.

Алёшка заметил это и чуть заметным кивком указал Витьке на сиреневые заросли. Тот ответно подмигнул приятелю и сказал:

— Копай яму!

Алёшка разгрёб ладонями горячий песок, а Витька осторожно опустил в песчаную ложбинку завёрнутый в газету предмет. Потом ребята покосились на сирень. Кусты были неподвижными.

— Отходи! — вполголоса скомандовал Витька. — Сейчас бабахнет!

Мальчишки отбежали к кустам сирени и распластались на земле. Из кустов никто не вышел, хотя там послышался шорох.

— Э! — с какой-то отчаянной лихостью выкрикнул Алёшка.

И, вскочив на ноги, бросился в заросли сирени.

В кустах, любопытные и напуганные, сидели три девчонки.

— Вы что здесь делаете? — рявкнул на них Алёшка.

— Не взорвалась? — дрожащим голосом спросила Вера Сидоренко, глядя на Алёшку большими горячими глазами.

— Да, не взорвалась! — разочарованно буркнул Алёшка.

— Чего вы сюда припёрлись! — напустился на девочек Витька. — Вот оторвало бы вам носы взрывом, тогда бы знали…

— Вам же не оторвало! — засмеялась Вера. — Тоже мне, подрывники!

— Идите спать, — сердито посоветовал Алёшка. — Тихий час уже начинается. Вот попадётесь тёте Тонне — она вам даст…

— Вы-то не боитесь…

— Мы — другое дело! — сказал Витька, вытаскивая из ямки завёрнутый в газету предмет. — Мы — привычные! Пошли, Алёшка.

Уже не таясь, мальчишки помчались к спальному корпусу…

В палате Игорь и Альберт приподнялись в кроватях и разом выкрикнули:

— Ну как?

— Ну что?

— Ничего! Только девчонки за нами из кустов подглядывали, — ответил Витька, небрежно бросая свёрток на тумбочку.

— Верка?

— Ну да, Верка… И ещё две — из седьмого отряда…

— Я же говорил, что Вера не предатель, — сказал Альберт. — У неё глаза такие… Очень хорошие глаза. Чёрные, как ночь, а сияют, как солнце…

— Влюбился? — усмехнулся Витька.

— Знаешь что? — Альберт спокойно посмотрел на Витьку серыми твёрдыми глазами. И повернулся лицом к стене.

За дверью в коридоре послышались осторожные, крадущиеся шаги.

— Тихоня! — прошептал Витька. — Спим!

Когда отрядная вожатая Наташа открыла дверь в комнату, там царила сонная тишина.

После «тихого часа» полагалось тридцать минут «разминки», а потом купание. Как только пропел горн, из душных палат стали вылетать ребята. И сонный лагерь сразу ожил, наполнился шумом голосов, криками, мельканием загорелых ребячьих тел.

Игорь и Альберт первыми выбежали из спального корпуса. В правой руке Альберт нёс всё тот же завёрнутый в газету прямоугольный предмет, в котором что-то постукивало.

Санпропускник, который ребята называли более простым и понятным словом «баня», находился в дальнем углу лагерной территории. Возле него на верёвках сушились простыни и наволочки, которые на ярком солнечном свете были такими белыми, что при взгляде на них приходилось щурить глаза. А за жёлтым каменным домом до самой ограды тянулись серые песчаные холмы и кусты неприхотливого лоха, изогнутые и прижатые к земле злыми зимними ветрами и бурным морем.