Василий Попов - Республика девяти звёзд

— Смотри! — Игорь сжал руку товарища. — Все герои перечислены с инициалами — П. Н. Кружко, Л. К. Соколов, В. Л. Находкина. И вдруг — Петя Лебедев! Петя Лебедев! Это, наверное, был ещё не взрослый партизан. Даже не комсомолец… Он, наверное, был пионером!

— Да! — коротко ответил Альберт.

Мальчики долго смотрели на молчаливый, строгий памятник. У его подножия лежал букет цветов. Вокруг чуть слышно перешёптывались тёмно-зелёной листвой кусты сирени. На этой лужайке, казалось, навсегда, навечно нависла особая тишина, суровая и торжественная…

— Вот бы узнать, кто это такой — Петя Лебедев? — приглушённым голосом сказал Игорь. — Надо спросить у Антонины Михайловны.

— Она ответит — это был герой! И пошлёт тебя кушать мороженое! — без улыбки ответил Альберт. — У неё холодное сердце…

— Ну, тогда у Аллы… Или у Лидии Павловны…

— Они тоже, наверное, не знают. Они же только вместе с нами приехали сюда…

Где-то в стороне, за кустами сирени, за путаницей аллей и аллеек, запел горн.

Друзья побежали.

Со всех сторон сквера на зов горна сбегались ребята.

Витька и Алёшка услыхали горн возле летнего театра, где они разглядывали фотографии из нового кинофильма.

— Бежим скорее! — сказал Витька. — Потому — чует моё сердце, что тётя Тонна давно на нас зубы точит!

Они побежали по петляющим аллеям, мимо деревянного здания летнего ресторанчика, мимо карусели, на которой катались счастливые, улыбающиеся малыши.

— Алёшка! Витька! — вдруг окликнул их чей-то тонкий голосок.

Возле тележки с газированной водой стояла чёрная, как галчонок, девочка и поила из стакана розовой жидкостью такого же чёрного малыша.

— Маринка! — узнал Витька. — Здравствуй, Маринка!

Ребята остановились около тележки.

— А где Николай? — опросил Алёшка.

— Рыбачит! — солидным тоном ответила Маринка. И прикрикнула на малыша: — Да пей ты скорее, горе ты моё!

— Скажи, пусть он приходит на пляж… Ну, туда, где речка впадает в море… — сказал Витька.

— А когда?

— Завтра… Часов в семь вечера…

— Не! Завтра он не может. Завтра он с маманькой виноград будет опрыскивать. Папанька-то в море… Разве в воскресенье…

— Ну ладно, в воскресенье! — Алёшка кивнул головой. — И ты приходи! А сейчас нам надо бежать… Слышишь сигнал.

Маринка кивнула головой.

Когда Алёшка и Витька подбежали к воротам, отряды уже выстроились и длинной змейкой растянулись по улице.

— Та-ак! — недобрым голосом протянула тётя Тонна. Опоздали! И, конечно, опять Комов и Олейников!

— Извините, Антонина Михайловна! — Витька застыл в стойке «смирно» и вскинул на старшую вожатую простодушно-невинные глаза. — Задержались! У нас вышел серьёзный спор с туземным населением.

— Какой ещё спор? — нахмурилась тётя Тонна.

— Мы спорили: есть ли жизнь на других планетах.

— Ладно, ладно, болтуны! Становитесь в строй! — прогудела тётя Тонна.

Возвращались в лагерь другой дорогой, через центр города. Улица была застроена рядами новых трёхэтажных домов. Но по соседству с этими нарядными зданиями стояли маленькие домики, крытые полукруглой черепицей и увитые виноградом.

— Улица Владимирова, — вслух прочитала Зина Симакова. — Антонина Михайловна! А кто такой Владимиров?

— Владимиров?

— Да! Его именем эта улица названа! — закричали ребята.

— Не помню! — отмахнулась тётя Тонна. И закричала: — Восьмой отряд! Шире шаг! Не растягиваться!

Этот день в пионерском лагере «Спутник», как и все другие дни, казался интересным, наполненным кипучей работой, а на самом деле был скучным и томительным. Правда, утром происходило купание — десять минут блаженства в свежей, бодрящей воде. Но затем началась «линейка», которая затянулась на целый час из-за опоздания двух отрядов и поучений тёти Тонны. После завтрака пошли всевозможные мероприятия, проводимые по плану. Первый отряд мастерил гирлянды из флажков. Эти гирлянды предназначались для украшения столовой, хотя и без них там было красиво. Ребята второго отряда, вставши в круг, бросали мяч, и тот, в кого попадали, должен спеть, сплясать или прочитать стихотворение. Третий и четвёртый отряды, у которых по плану тёти Тонны в эти часы полагалась громкая читка, слушали рассказ Лидии Павловны об Африке. Пионеры пятого отряда числились дежурными по лагерю — то есть после завтрака с неприкаянным видом, с красными повязками слонялись по лагерю и наблюдали, как садовник поливает клумбы, сторож дед Миша чинит деревянные ворота, а плотник красит лодки, привезённые начальником лагеря. Шестой и седьмой отряды соревновались по волейболу и шахматам. Восьмой отряд в клубе под руководством самой тёти Тонны разучивал какой-то танец, который он покажет на предстоящем костре. Из клуба через открытые окна и щели доносились окрики тёти Тонны, ритмичные хлопки в ладоши и гулкий топот, словно там был не клуб, а конюшня. Девятый отряд отправился в город на утренний сеанс в кино.