Василий Попов - Республика девяти звёзд

Капитан-бригадир говорил о душных тропических ночах, когда море светится таинственным, мерцающим светом и летучие рыбы шлёпаются на палубу, пугая вахтенных, о приветливых и трудолюбивых чернокожих людях, у которых гостили советские рыбаки в круглых бамбуковых хижинах…

Нет, костёр обладает волшебным свойством оживлять любой рассказ. Ребята смотрели в огонь и видели широкие просторы океана, причудливые пальмы, улыбки чёрных рыбаков. Они видели, как из сетей текли в трюмы серебряные потоки сардин…

И когда капитан-бригадир закончил свой рассказ, ребята вздохнули, словно просыпаясь от чудесного сна.

— Вот здорово, правда? — прошептал рядом с Витькой Олейниковым знакомый голос.

Витька обернулся. Алёшка Комов уже сбросил и мантию и бороду, и корону морского повелителя. Он стоял возле трона Нептуна» в обычной рубашке с красным галстуком и трусах.

— Э! Ты что же это удрал, повелитель морей и океанов? — сердито спросил Витька.

— Так ведь борода совсем отвалилась… Венерка как дёрнула, так верёвочку и оборвала. А какой же Нептун без бороды?

— Ну, ладно! Дураков нету! — Витька засунул свою трубу под «трон», с отвращением сорвал зелёную мочальную юроду. — Всю шею растёрла… Как это только старики настоящую бороду день и ночь таскают!

— Попросим теперь выступить нашего дорогого гостя — Героя Советского Союза капитана первого ранга Фёдора Фёдоровича Гурова! — предложила Антонина Михайловна.

Под грохот аплодисментов к костру вышел стройный, улыбающийся моряк в полной парадной форме. Отблески огня играли на золотом шитьё мундира, на погонах и кортике…

— Расскажите, как десант высаживали! Как фашистские корабли топили! — закричали мальчишки.

Улыбка померкла на лице моряка.

— Нет, ребята! — сказал он. — Мне не хочется говорить о войне… Война — это страшное, кровавое несчастье… И я от души желаю вам, чтобы никогда в своей жизни вам не пришлось ни ходить в атаки, ни топить корабли… Давайте я вам лучше расскажу о нашем Чёрном море и его заповедных тайнах…

— Давайте! Рассказывайте! — подхватили ребята.

Капитан первого ранга повернулся к морю и несколько секунд молча смотрел в затянутую синими сумерками морскую даль. Взгляды ребят тоже устремились к морю. В последних отблесках угасающего дня оно казалось густым и маслянистым. На берег лениво, слоено нехотя, набегали мелкие волны и с лёгким шелестом откатывались назад. Море выглядело пустынным и сонным.

— Вот смотрим мы на море, — глуховатым голосом заговорил Фёдор Фёдорович, — и кажется нам, что оно — пустое и мёртвое. А на самом деле в его таинственных глубинах кипит напряжённая и деятельная жизнь. В нашем Чёрном море живёт 180 видов рыб, более 250 видов различных водорослей. Кто хоть раз спустится в глубины моря, тот никогда не забудет сказочных подводных красот. На земле мы привыкли, что луга и сады бывают зелёного цвета и только осенью поражают нас яркостью багряных и жёлтых красок. А подводные луга и сады — самых различных цветов. Здесь растут и розовые водоросли — кораллина, и бурые — цизостера, похожая на взлохмаченные бороды каких-то сказочных гномов, и ярко-зелёная водоросль — зостера, и тёмно-красный морской виноград. Многоцветными густыми зарослями покрывают они дно моря. И в этих зарослях, в зеленоватой, голубой, синей воде мелькают быстрые и ловкие тела рыб. А ночью в морских глубинах то и дело мерцают слабые зеленоватые, жёлтые, синие, белые огоньки…

Уже давно спустилась ночь и загорелись звёзды, а разговор костра всё продолжался. Капитан Гуров рассказывал ребятам о забавных морских коньках, глаза которых могут поворачиваться каждый сам по себе и смотреть в разные стороны, о медузах-корнеротах, передвигающихся с помощью своеобразных водяных реактивных двигателей, о моллюсках-рапанах, «переселившихся» в Чёрное море из Тихого океана. Рапаны совершили это далёкое путешествие, прицепившись к днищам кораблей.

Ребята забыли о времени. Вокруг капитана первого ранга толпились и шустрые малыши из первого отряда, и степенные восьмиклассники. Заинтересованные рассказом, к костру пробрались зелёные «русалочки» и чёрные «морские коньки», которым до начала художественной части надлежало держаться в тени.

Старшая пионервожатая Антонина Михайловна застыла, опершись на ограду лагеря. И лицо тёти Тонны утратило обычное недовольное выражение — оно тоже было напряжённым и внимательным.

Кто-то осторожно сжал руку Антонины Михайловны чуть повыше локтя. Она недовольно нахмурила брови и обернулась. Рядом с нею стоял Николай Серапионович.