Гортензия Ульрих - Письмо не по адресу

Так вот, МАКС, ты пропустила уйму интересного, и история ещё не закончилась! Когда я пулей влетел в офис Кулхардта, обе бабушки были уже там. Они получили от Мильфины по несколько кексов из той же партии, из которой потом угощался и я.

Сам Кулхардт сидел за столом, небрежно развалившись.

— Наконец-то ты явился, Берри Блу!

— Мне жаль, но я…

— Ещё раз! — перебивает он, глядя при этом на фрау морщинистую своим неповторимым взглядом.

— Уиньк! Уиньк!

Кулхардт не сводит с неё взгляда и, приподняв одну бровь, иронично говорит:

— М-да, а это у нас лучше получается. Так, теперь ещё раз всё сначала!

Морщинистая закрывает глаза, складывает губы тру бочкой и начинает:

— Уиньк! Хрюк! Хр-рю! Пфф!

Честно, МАКС! Ни дать ни взять — хрюкала свинья! Вот это да! Надо отдать должное морщинистой даме: что бы там о ней ни говорили, актёрский талант у неё имеется.

— Зачем она это делает? — изумлённо спрашиваю я Кулхардта.

— Зачем она это делает? План «Б». Если бы ты явился вовремя, знал бы, что к чему.

Смотрю на часы, и тут меня осеняет, почему я опоздал.

— МАКС была здесь?

— МАКС была здесь? Нет. А она должна была прийти?

— Она узнала, когда свиней хотят увезти с фермы. У нас максимум час времени!

Кулхардт тут же поднимается с места.

— Тогда выходим немедленно. Не тратим времени на тренировку. Всё должно получиться.

— Что всё?

— Что всё? План «Б».

К счастью, фрау надутой понадобилось отлучиться в туалет (видимо, переволновалась старушка). Так я смог выкроить несколько минут, чтобы черкнуть тебе пару строк с компьютера Мильфины.

Она подошла ко мне и сказала:

— Поешь на дорожку, Берри. А то совсем отощаешь. К тому же у кексов скоро истекает срок годности.

Пришлось согласиться. Когда я ел, несколько крошек упало на клавиатуру. Что из этого получилось, ты уже знаешь.

Так вот, выходим мы на улицу. «Редхат» по-прежнему стоит на улице возле дома. Впереди усаживаемся Кулхардт, Липински и я. Сзади — бабушки. Липински прекрасно понимает, как дорога каждая минута, и торопится наравне со всеми. Это не мешает ему жалобно поскулить «Нёфф, нёфф!», пока я застёгиваю ремни на его детском кресле.

На этот раз поездка на «Редхоте» не вызывает у меня такого ужаса. Не хочу сказать, что я привык к водительской методе Кулхардта. Но мой желудок вёл себя намного приличнее. Возможно, дело было в том, что все мысли мои были заняты предстоящим мероприятием. Кто меня удивил, так это бабушки. Им поездка пришлась по вкусу. На каждом резком повороте надутая издавала восторженный вопль, а её подруга, поправляя шляпку с цветами после каждого резкого торможения, вдохновенно чавкала.

Наконец мы подъезжаем к ферме. Мистер Свин тут как тут.

— Разве я вас не предупреждал…

— Я подаю на вас жалобу, — не даёт ему договорить Кулхардт.

— Вы подаёте на меня жалобу?

— Я подаю на вас жалобу. За незаконное лишение свободы.

— Незаконное лишение свободы?

— Незаконное лишение свободы. Вы держите в плену моих кузена и кузину.

— Кузена и кузину?

— Двоюродного брата и двоюродную сестру. Свиньи Камиллы. Если не хотите по-хорошему…

— Но…

— Это моя тётушка, — снова перебивает его Кулхардт, показывая на нашу морщинистую спутницу. — А Камилла Марципан — моя бывшая жена.

— А свиньи?

— А свиньи? Тётушка их усыновила. Камилла похитила их, чтобы манипулировать мной. Тут замешаны серьёзные деньги. Ну вы понимаете.

— Что за глупость! Какое ещё усыновление свиней! — восклицает поражённый Свин.

— Самое что ни на есть обычное усыновление свиней. Такое бывает, — отвечает Кулхардт и обращается к морщинистой, кивая в сторону свинарника:

— Тётушка, твой выход. Иди туда и приведи обратно наших дорогих Готтхильфа и Женевьеву.

Морщинисгая складывает губы трубочкой, тихо чавкая. Подходит к свинарнику, распахивает дверь и забегает внутрь.

— Уиньк! Хрюк! Хр-рю! Пфф!

— Что она там делает? — в ужасе спрашивает фермер.

— Что она там делает? Зовёт Готтхильфа и Женевьеву.

— Она что, разговаривает со свиньями?

— Она разговаривает со свиньями. Именно. Хотите, переведу, что она говорит?

— В смысле? Ну да. Было бы интересно.

— Уиньк! Пфф! Хрюк! Хр-рю! Пфф! Уиньк!

— Привет! Женевьева! Готтхильф! Где вы?

— Чавк! Хр-рюк! Бр-рюк! Чмок! Пфф! Шмур!

— Как ваши дела? Злая Камилла не сделала вам ничего плохого?

— Хрюк! Хрю! Уиньк! Шмяк! Хр-рю! Уиньк! Уиньк! Уиньк!

— Бедные вы мои нюхомордочки! Идите скорей к мамочке!