Константин Иосифов - Охотники за джихами

Тяжело вздохнув, Алик-Архимед стал на четвереньки и полез в грот вслед за своим предводителем, ноги которого уже скрывались в лазе.

Ребята показали Нелли грот, указали место, где надо будет копать, и тут возник вопрос: а как бы всё-таки отделаться от Нелли? Не брать же её с собой на волю! Она только помешает. И Адгур нашёл способ, который действовал в таких случаях безотказно.

— Ты трусиха, да? Как все девочки? — спросил он.

Нелли возмутилась:

— Кто трусиха? Я? Да если хочешь знать, я раз в Ленинграде на кладбище целых два часа ночью просидела! Да я…

— Подумаешь! На кладбище всякий может… А вот ты в пещере одна и пяти минут не просидишь.

— В этом паршивом гроте! Да хоть целую неделю! Хоть сто лет!.. А вы что? Хотите меня оставить одну?

— Да мы только на минуточку.

— А вы меня с собой возьмите. Я мешать не буду. И папе не скажу.

— А кто будет лаз расширять?.. А ещё говорила: «Не боюсь!»

— А мне будет скучно одной.

— Ты покопай одна. Зато мы такой смех сотворим!

— Ладно, идите. Только ненадолго.

Ребята из вежливости потоптались немного у лаза — негоже оставлять девочку одну в гроте, где попадались человеческие кости, — но потом всё-таки двинулись к выходу. Адгур уже стал на колени перед лазом, и тут он вспомнил. Он вернулся и сунул Нелли туристский топорик:

— Вот. Если какой-нибудь синантроп сунется, двинь его по голове! Чтоб знал своё место! — Сказано это было так, как будто появление пещерного человека в наше время такое же обычное дело, как, например, посещение директором школы урока географии.

— У него череп слишком толстый! — ответила Нелли очень серьёзно. — Топорик не возьмёт. Я лучше завизжу. Вот так! — И Нелли завизжала так пронзительно, что если бы девочки устраивали состязания по визгу, то первое место по школе, без сомнения, досталось бы ей.

— Ух ты! — Адгур зажал уши и покачал головой.

— А ты ему не верь! — сказал рассудительно Архимед. — Он же ничего не знает про синантропа. «Сине» — это «Китай», а «антропос» — «человек». Синантроп водился в Китае, а не здесь. Так что синантроп не придёт.

— Ну, не синантроп, так джих. А джихи здесь водились, — сказал Адгур.

— Ничего! — бодро ответила Нелли. — Я джиха натравлю на синантропа, а синантропа — на джиха.

Услышав такую несусветную чепуху, Архимед рассердился:

— Я же объяснил, что джихи жили две с половиной тысячи лет назад. А синантропы — четыреста или пятьсот тысяч лет назад! Нелли простительно. Она начинающий археолог. А ты…

Тут уж и Нелли и Адгур рассмеялись, и Алик-Архимед замолчал, должно быть сообразив наконец, что всё это шутка.

Как только ребята ушли, Нелли взялась за лопату — пусть увидят, что она тоже кое-что умеет, хоть и директорская дочка.

Покопав минуты две, она остановилась и прислушалась.

Где-то рядом сыпался тонкой струйкой потревоженный песок. Звенела тишина в ушах двумя натянутыми струнами. Казалось, не было больше на белом свете ни земли, ни птичьего пения, ни людей.

Молчать дольше было просто невозможно. Нелли осторожно пропела:

— До-ре-ми! — и замерла, прислушиваясь.

Стало немного веселей, как будто она уже была здесь не одна.

Набравшись смелости, она спросила негромко:

— Эй, питекантроп! Где ты?

Темнота не ответила. Тогда Нелли встала и, размахивая топориком, закричала во весь голос:

— Эй вы, питекантропы и синантропы! Неандертальцы и кроманьонцы! Джихи и все, кто там есть! Вызываю вас на страшный бой, на последний бой!

Но ни те, ни другие, ни третьи не ответили. Лишь металась тень от топорика и сыпалась тонкой струйкой земля.

Нелли уселась у лаза, оперлась подбородком на лопатку и сказала сама себе:

— Бросили, забыли… Не ребята, а питекантропы какие-то! Но не думайте, не рассчитывайте! Мне ни капельки не страшно, а просто скучно. И никуда я не уйду отсюда. Сами небось в волейбол режутся, а меня в пещере оставили. Что я вам, синантропка, что ли?

Тут Нелли даже всхлипнула. Чтобы не было так страшно, она тряхнула головой и постаралась представить себя синантропкой. Вот сидит она одна-одинёшенька в тёмной пещере и ждёт своих братьев — кроманьонца и неандертальца, а они все не идут и не идут. Что бы стала делать при подобных обстоятельствах настоящая синантропская девочка? Конечно, прежде всего занялась бы добычей огня.

Строго говоря, добывать огонь особой необходимости не было, учитывая, что в руках у неё была горящая свеча, а в кармане — спички. И к тому же, уж если добывать огонь, то следовало бы прежде всего потушить свечу… Нелли вначале так и хотела сделать, но у неё не хватило духу остаться в полной темноте, и она ограничилась тем, что отодвинула свечу подальше от себя.