Карл Векен - Аннемари и капитан

Эти ребята были такие же, как и он. Наверняка они думали бы по-другому, если бы у них забрали отца и мать. Они и понятия не имеют о том, что творится вокруг них.

— Саксонская Швейцария!

Ребята стали вылезать из вагона.

Вальтер с изумлением смотрел на высоченные скалистые горы.

Так он представлял себе Альпы. Какой-то приветливый пассажир стал называть ему горы:

— Вон там — Бастай, а вон — Кёнигштайн!

Вальтер никогда раньше не видел гор.

— Шандау! Курорт Шандау!

Вальтер направился вместе с толпой к выходу. Он примкнул к группе экскурсантов.

«Поменьше спрашивать, — говорил ему Ханнес. — Ни с кем не встречаться взглядом».

Вальтер понял из разговоров туристов одно: он на верном пути.

— Вон там уже чешская территория, — сказал какой-то человек своим спутникам.

Вдоль Эльбы тянулось шоссе. Крутые горы за ним взмывали ввысь. Вальтер шёл всё дальше и дальше. Его словно лихорадило.

Он заставил себя смотреть на Эльбу, блестевшую на солнце. Он разглядывал пароходы — так же, как и другие путешественники.

— До границы уже недалеко, — сказала какая-то женщина, обращаясь к девочке.

Вальтер отделился от толпы. Одно мгновение он ещё любовался красотой горного леса.

«Спокойно иди вперёд, — советовал ему Ханнес. — Если тебя задержат, говори, что тут, недалеко, в гостинице ты должен встретиться со своим классом». Это был хороший совет. Вальтер видел здесь много школьников, они бродили со своими учителями по пограничной полосе. Чешские пограничники смотрели на это сквозь пальцы.

Ему хотелось пить, он вспотел. Да и устал тоже. В гостинице у самой границы он выпил сельтерской воды.

Может, поесть чего-нибудь? Под ложечкой сосало от голода. Но он отказался от этой мысли. Сперва перебраться на ту сторону!

Да! Вот что ещё надо сделать, пока он не перешёл границу — послать письмо Уши.

«Дорогая Уши! — писал Вальтер на обороте открытки с видом горного хребта. — Через несколько минут я буду уже не в Германии, но я всё равно хочу остаться немецким мальчиком и навсегда твоим другом.

Всё это чуть не провалилось. Но мне помог один хороший человек. Я никогда тебя не забуду. До встречи в Берлине».

Вальтер опустил открытку в почтовый ящик. На душе у него было горько. Какая-то женщина, тоже бросившая письмо в ящик, спросила его с улыбкой:

— Наверно, маме письмо отправил?

Вальтер промолчал. Только взглянул на неё. Глаза его наполнились слезами. Он поскорее отошёл, так ничего и не ответив.

«Может быть, его мать больна», — подумала женщина.

Вальтеру было очень грустно. Все вокруг радовались, глядя на горы, леса, на яркий солнечный свет. А он?..

С ненавистью посмотрел он на пограничный столб со свастикой и поспешил дальше.

Красно-бело-синий флаг Чехословацкой республики приветствовал Вальтера. Он оглянулся назад: да, он уже в другой стране. Впервые в жизни. Странное чувство… А какие удивительные мысли приходили ему в голову!.. Граница — это, оказывается, не линия, как на карте. Даже не замечаешь, что ты уже на другой стороне. В первом же чешском доме Вальтер увидел перед одним окном зелёный «игрушечный сад». Ему сразу вспомнился недавно сколоченный «сад» в Нойкёльне — доска с загородкой. Какое счастье, что он ещё не был покрашен! А то бы никогда ему не спастись!

Что теперь сталось с этой доской? Мать тогда так радовалась…

Возле большой ели Вальтер ещё раз остановился. Но потом пошёл дальше, не оглядываясь. В первой встретившейся ему лавке он купил хлеба, колбасы, сыра и поменял свои деньги на чешские кроны, как советовал ему Ханнес. Продавец говорил по-немецки. Он рассказал Вальтеру, как пройти к вокзалу.

Час спустя Вальтер уже сидел в вагоне поезда, отходившего в Прагу. Он забился в угол и уснул, измученный, одинокий, озабоченный будущим, таившим в себе неизвестность.

Он проснулся, только когда начало смеркаться. Съел то, что купил на границе. Теперь он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Не отрываясь, он глядел в окно. Наконец вдали показались очертания башен. Какая красивая страна! А это там, вдалеке, Прага?

— Прага! — громко сказал какой-то человек в их купе.

Полный ожидания, Вальтер глядел на приближавшийся город, переливающийся вечерними огнями.

Он дышал глубоко. Он думал о своём задании.

Теперь всё зависит от него.

И опять Вальтер двинулся вместе с толпой к выходу с перрона. Голова у него кружилась. Он не мог разобрать ни слова в жужжании голосов и доносившихся до него выкриках, не понимал ни слова в надписях, висевших в большом зале ожидания.