Карл Векен - Аннемари и капитан

Вальтер огляделся по сторонам. Никто за ними не следил. Он проворно влез в ящик для зеркал, укреплённый под машиной. Прежде чем закрыть крышку, он шепнул:

— Прощай, Уши! Когда-нибудь я вернусь и женюсь на тебе. Ты мой самый лучший друг на свете. Я тебе напишу.

— Счастливого пути, Вальтер! Я буду держать за тебя кулак на счастье.

Она подняла руку вверх и показала, как крепко сжала кулак. Потом медленным шагом пошла со стоянки.

Спускались сумерки.

Вальтер глядел сквозь щёлку в ящике, как нерешительно удалялась Уши. Вот она остановилась у забора и оглянулась назад. Она всё крутила хвостик своей косы. Потом Уши вдруг махнула рукой — коротко, едва заметно. Атлас она всё ещё держала под мышкой. Вальтера охватило чувство нежности к этой милой мужественной девочке. Где еще сыщешь такую, как Уши!

Мотор взревел, машина тронулась. Поехали!

Но Вальтер ещё раз увидел Уши. Она в задумчивости жевала уголок атласа, грустным взглядом провожая машину.

Прощай, дорогая Уши! Прощай, Нойкёльн!

Стемнело. Вальтер укрылся одеялами, которые лежали тут, в ящике, устроился поудобнее. Его мучил страх за родителей. Но в то же время он был полон ожидания и решимости. Он стал засыпать. И вдруг очнулся в испуге. Кажется, в дверь позвонили?

— Мама, звонят! — крикнул он.

Вальтер стукнулся головой о крышку ящика. Где же он? Звонок всё звонил и звонил, протяжно, громко…

Это был гудок машины — ночью она гудела почти непрерывно, предупреждая редких прохожих.

И опять Вальтера охватил страх за мать. Он заплакал. И снова уснул в слезах.

Потом он проснулся ещё раз — машина остановилась. Он услышал голоса шофёра и его сменщика. Оба они вышли из кабины. Вальтер прислушался. Водитель — тот человек, которого он спрашивал в Берлине про машину на Магдебург, — рассказывал спутнику о своём сынке.

После короткой остановки машина опять тронулась.

Вальтер ещё немного поспал. Он проснулся, когда машина стала подпрыгивать на булыжнике мостовой. Полосы света проникли сквозь щели ящика.

Значит, они уже в Дрездене?

Мальчик осторожно приоткрыл выдвижную дверцу своей «спальни» и выглянул из ящика. Был уже день.

Вдруг машина резко затормозила. Вальтер тут же задвинул дверцу. Водитель со сменщиком вышли из кабины.

— Я точно видел — кто-то выглянул из ящика! — сказал сменщик.

Они стояли, склонившись над ящиком. Вальтеру в щель были видны их ноги.

— Выходи!

Удар ногой в стенку ящика.

У Вальтера оставался только один выход — бегство. Он медленно отодвинул дверцу ящика, вылез, потягиваясь и зевая, протёр глаза и сказал:

— Доброе утро!

При этом он незаметно оглядывался по сторонам. Они остановились на тихой, безлюдной улице. Ни души. Вальтер поднёс руку ко рту, словно прикрывая зевоту. И вдруг — прыжок…

— Ах ты паршивец! Стой! Мы хотим познакомиться с тобой поближе! — крикнул шофёр. Он уже схватил Вальтера за шиворот.

Что делать? Вальтер не сопротивлялся. Рука, державшая его, была словно из железа. Он вгляделся в лица стоявших рядом с ним людей. Неужели они отведут его в полицию? Он с отчаянием думал о родителях, о своём плане.

— Ну-ка рассказывай, почему ты удрал из дому! — крикнул шофер. — «Вы, случайно, не в Магдебург едете?» Стреляный воробей!

Шофёр говорил очень строго, с сердитым видом. Одно удивительно — глаза его смеялись. Они были совсем не такие суровые, как его лицо. Вальтер пригнулся под рукой шофёра и молчал. Он взвешивал разные возможности. Ещё раз попробовать удрать? Теперь это обречено на провал. Какую бы историю выдумать?

— Ну что, Ханнес, — сказал сменщик шофёру, — ведём его в полицию?

«В полицию! Всё кончено. Оттуда позвонят в Берлин…»

— Знаешь, Карл, — ответил Ханнес, — в полицию надо обращаться, только когда нет выхода. Конечно, если он ещё раз покажет нам пятки или наплетёт тут с три короба, придётся отправить его в участок… Ну так вот, рассказывай честно и откровенно! Мы можем и назад в Берлин тебя отвезти и перед родителями словечко замолвить… Скажи-ка, а кто твой отец?

— Токарь по металлу, — быстро ответил Вальтер. Ему пришла в голову спасительная мысль. Последний выход.

— Видишь, Карл, мальчишка из рабочих. Если мы, рабочие, можем сами разобраться друг с другом, на что нам полиция?

Шофёр добродушно рассмеялся.

— Так расскажи-ка нам, что случилось. Почему ты удрал? Я в твои годы тоже как-то раз отправился в дальнюю дорогу. К счастью, мне встретился на пути один друг — помог не наделать глупостей. С нами ты можешь говорить откровенно!